— Можно было и без этого обойтись, Виктор! — она развернулась и направилась обратно к роглам.
Моро хотели было броситься в атаку, но услышав имя всадника, остановились в нерешительности. Довольно редкое имя. Они слышали его неоднократно в последнее время.
— Можно, но я подумал тебе не помешает размяться, — усмехнулся Вик.
Лара нахмурилась и сжала кулаки. Она никогда не замечала за ним жестокости по отношению к моро. Пока она садилась в седло, Вик злобно оглядывал шайку, которая не двигалась с места.
— Если вы не покинете лес, я пришлю сюда своего змея. Думаю, не стоит объяснять, на что способна эта зверюшка?
Моро склонили головы и разошлись в стороны, уступая дорогу. Быть сожжёнными заживо змеем никто из них не хотел.
Когда они проехали сквозь толпу, и роглы снова начали набирать скорость, Лара прервала молчание:
— Твоя зверушка неизвестно где.
— Спасибо, я знаю.
— Они могли и не купиться на это!
— Тогда бы я отправил Стоуну их головы, — пожал плечами Вик.
— Ты раньше не был таким жестоким, — заметила Лара.
— Ты меня не знаешь, сестрёнка. Вы всегда считали меня монстром, так что я просто подтверждаю свой статус, — в голосе Виктора слышалось раздражение.
— Если бы ты не пытался прикончить Фина, никто бы тебе и слова не сказал, — парировала она.
— Мы были детьми! Я не умел контролировать силу! — взорвался он.
— Я была там! Ты намеренно сделал это! Ты целился в него!
Виктор хотел возразить, но лишь скрипнул зубами. Если так пойдёт дальше, они точно прикончат друг друга ещё до того, как доберутся до Вечного луга.
Глава 10
Алистер чувствовал, что ещё немного — и его вырвет. Корабль качало так, что матросам и пассажирам приходилось держаться за вкрученную в пол мебель, но и это не спасало. Люди падали и поднимались вновь, падали и поднимались. Уже несколько матросов смыло за борт мощной волной, что обрушилась на амулекс. Да одному торговцу тканями пробило голову упавшей в каюте люстрой. Он скончался мгновенно, некоторые даже позавидовали толстяку. Ведь лучше умереть сразу, чем пытаться выжить во взбесившемся море. Многие понимали, что эту ночь они вряд ли переживут.
Корабль скрипел, гнулись переборки. Уже пошла течь в трюме. И вода начала прибывать с такой скоростью, что пассажирские каюты были затоплены по щиколотку. Алистер бросился наверх, чтобы найти Рудо и рассказать об этом. Его швыряло к стенам узкой лестницы, и он что есть силы цеплялся за перила. Дверь на нижний ярус вырвало порывом шквального ветра и теперь поток солёной воды рвался вниз по ступеням.
Едва он выбрался на палубу, его тут же смыло волной, но он успел схватится за канат. Корабль опасно накренился на левый борт. Сквозь шум ветра и ливень, который безжалостно хлестал по лицу, он услышал ругань и крики матросов, что пытались противостоять стихии.
Алистер с трудом поднялся на ноги, держась за канат, что был привязан к деревянным ящикам, закреплённым на палубе, и глянул на капитанский мостик. Рудо пытался удержать штурвал, направляя корабль меж гигантскими волнами. Но куда деваться от безумного моря, если до ближайшего берега не меньше пятидесяти километров, да и берег этот враждебный?
Раздался треск и опасно накренилась грот-мачта. Ещё секунда, и гигантская игла корабля рухнула на палубу, зацепив несколько человек и проломив перила, съехала в чёрную бездну океана.
Алистер, кажется, услышал, как остановилось сердце капитана. А может, это было его собственное сердце, потому что сразу после потери грот-мачты с таким же треском рухнула бизань, и корабль черпнул носом громадную волну. Матросы, те, кто успел схватиться за канаты и перила, повисли на них отчаянно цепляясь за жизнь. Рудо обнял штурвал. С перекошенным от боли и ужаса лицом он смотрел как гибнет его корабль. Его красавец амулекс.
Алистер не помнил, в какой момент крепления у ящиков, за которые он держался, лопнули и он, ухватившись за них, полетел вниз по палубе. Корабль снова качнуло и Алистер успел лишь задержать дыхание, прежде чем вылетел за борт.
Удар о холодную воду тут же выбил весь воздух из лёгких. Но Ал, цепляясь за жизнь, схватился за металлические кольца ящика и закрыл глаза, молясь Антейну.
Многие не верили в существование высших сил. Разве что одушевляли источники древней магии на острове Смерти и в Бездне. Но когда наступали тяжёлые времена, когда люди в отчаянии и безумстве пытались воззвать к высшим силам, они призывали сам Антейн. Будто сама планета могла спасти их и очистить мир от зла и скверны.
***
Лёгкий ветерок сдувал белые песчинки с обветренного лица. С потрескавшихся кровоточащих губ сорвался стон, и Алистер еле разлепил глаза. Над ним простиралось лазурное небо с редкими перьевыми облаками, что были похожи на лодки торбийских рыбаков.
От яркого света тут же замелькали разноцветные кляксы, и он закрыл глаза, но пятна никуда не исчезли. Всё тело болело и не было сил подняться, голова кружилась и мучила жажда такая сильная, что он готов был отдать всё, что у него есть, за глоток свежей воды.
Он не помнил, сколько пролежал на горячем песке в полузабытьи, но силы появились лишь, когда солнце начало клониться к закату.
Алистер встал на четвереньки, а потом на колени, еле удержался чтобы не рухнуть лицом в песок, и когда шальная голова перестала кружиться, осмотрелся. За спиной плескались волны океана, где-то впереди виднелся сочный лес. Справа вдали мерцала в свете уходящего солнца широкая полноводная река, врезаясь в море, которое поглощало всю её без остатка. Белая река…
Алистер застонал. Он, конечно, надеялся, что этого не случится, но всё же глупо было ожидать, что его выкинет куда-нибудь, кроме белого берега Стингарда.
Чуть в стороне валялся тот самый ящик, что спас ему жизнь. Если бы у Алистера не было такой опоры, он вряд ли пережил бы этот шторм. Он не раз плавал на амулексах, но такого урагана ещё не мог припомнить. А ведь эти корабли считались самыми надёжными на всём Антейне.
Меч он потерял безвозвратно, собственно, как и арбалет с болтами. А вот древний кинжал остался при нём. Алистер не знал, чем он сможет помочь, если на него нападут стины, но что было, то было. Руки-ноги целы, уже хорошо. Без боя он никому не сдастся.
В его положении был один плюс — отсюда до Приграничья, где жила семья, было гораздо ближе, чем от Хамрода. Но этот момент омрачало то, что
