Алистер встал, подождал пока пройдёт головокружение и побрёл по песку в сторону леса. Он решил идти напрямик. Река стала ориентиром, и в голове тут же всплыла карта Стингарда с городами и посёлками, что он выучил по приказу Джардана наизусть. Последний раз его оправили сюда вместе с переговорщиками под видом охранника.
Надо сказать, что из той поездки он вернулся живой лишь чудом и то, только потому что послу, юному и амбициозному барону Домилину, приспичило влюбиться во внучку королевы стинов. Всё время, что велись переговоры, он посылал прелестной девушке знаки внимания и многозначительные взгляды, и когда миссия закончилась полным провалом, именно Эдмел уговорила бабку дать посланникам сутки форы, прежде чем она отправит за ними своих шакалов.
И посланники Вальгроса этой форой не преминули воспользоваться. Алистер отметил тогда про себя, что, несмотря на кровожадный нрав и бесконечные войны, стины держат своё слово, а у королевы Солмы есть слабое место в лице внучки. Правда, эти знания Алистер пока держал при себе, и не советовал Элрою ничего из того, о чём было бы стыдно написать в хрониках Вальгроса.
***
Лес дал тень и прохладу. Но это не помогло Алистеру — в ушах стоял звон и ненавистные круги перед глазами никак не желали отступать. Он медленно продирался сквозь заросли колючего кустарника. Ветви хлестали по лицу, всё тело болело, но он упрямо шёл дальше, абсолютно не понимая, куда выйдет в конце своего пути.
Зелёная преграда вдруг расступилась, и он упал на колени на покрытую мхом лужайку. Здесь дикие леса нависали над ним, каскадом спускаясь к влажной чёрной почве. Но самое главное, прямо перед ним журчал извилистый ручей, неся прозрачную воду в глубь чащи. Алистер чуть ли не вскрикнул и на карачках подполз к водоёму, дрожащими руками зачерпнул влагу и начал жадно пить, давясь и кашляя.
Когда первая жажда прошла, он умылся и привалился к стволу дерева. Лес уже погрузился в сумерки, пробираться к спасению в кромешной тьме не имело смысла, да и усталость никуда не делась. Он обнял колени, опустил голову и погрузился в тревожный сон.
Картинки сменяли друг друга. Сначала он увидел жаркую Элли, которая проводила по коже острыми коготками и целовала его живот. Но вот она подняла голову и перед ним уже Мелия, которая положила свою остриженную головку ему на грудь и заснула. Он гладил её локоны, и чувствовал себя счастливым, но в этот момент дверь в комнату сорвалась с петель, и он увидел искажённые злобой лица стинов. Блеск клинка…
Холодная вода заполняет лёгкие. Океан неистово беснуется, бросая и играя обломками корабля. Алистер держится за железный крюк, который царапает ладонь. Пальцы онемели и зубы стучат так, что, кажется, эту дрожь и смерть не остановит. На него движется гигантская волна и накрывает вместе с ящиком. Он идёт ко дну, и только размытая водой луна видит его гибель.
Он идёт по лесу, ему мерещится рычание, шорохи, шелест травы. Темно, лишь полная луна иногда мелькает в просветах листвы. Что-то заставило его обернуться. Перед ним Кейла. Острое личико, пепельные волосы до плеч, вздёрнутый нос и немного раскосые глаза смотрят с прищуром, но она улыбается. Он зовёт её, но она стоит на месте. Страшные чудища начинают выбегать из чащи за её спиной. Алистер хватает меч и кричит сестре, чтобы она бежала, но Кейла стоит, а твари всё ближе. Он кричал, бежал к ней, но она будто удалялась, он никак не мог до неё дотянуться. Звери накинулись сзади и начали рвать Кейлу на части. Алистер закричал и проснулся.
Холодные капли пота стекали по лицу и скользили на шею. Его трясло как от лихорадки. В глотке пересохло и губы потрескались. Он подполз к ручью и напился, немного посидел, приходя в себя. И тут ему на глаза попались кусты дикой стингардской малины, через которую он вчера продирался. Сочные крупные ягоды манили, выглядывая из-под листьев. Он вдоволь наелся, собирая ягоды горстями и размазывая их по губам и подбородку, похожий на дикого зверя, что не ел несколько дней кряду. Умылся и снова напился водой из ручья и, почувствовав, что силы стали возвращаться, побрёл в глубь чащи, дальше на север.
Днём он шёл медленно, постоянно останавливаясь и прислушиваясь. В этих плодородных землях можно было нарваться не только на диких зверей, но и на охотников. И ещё неизвестно, что из этого хуже. Частенько по дороге попадались спелые ягоды и чистые ручьи, несколько раз ему пришлось пересечь и довольно широкие протоки. Все они стремились слиться с Белой рекой.
Он решил взять левее и начать отдаляться от реки. Там, куда он шёл, заканчивался лес и начиналась безлюдная и безжизненная степь, но там было больше шансов остаться незамеченным. Да и дорога в Вальгрос была именно в той стороне.
На восьмой день пути он устроился на ночлег возле небольшого озерца, выбрал себе укромное место, откуда озеро было видно, как на ладони, и задремал. Но сон нарушили звуки голосов, которые приближались из чащи. Алистер выглянул из укрытия. Стины. Но не охотники, хотя от молодых девушек тоже можно было ожидать прекрасного владения изогнутыми мечами, что виднелись за их спинами.
Они шли к озеру, весело переговариваясь на стингардском наречии, хотя он не сомневался, что они знали и единый язык Антейна. На вид им было не больше двадцати. Белые волосы собраны в длинные косы. Резкие черты лица, присущие стинам, никогда не нравились Алу — они были красивы по-своему, но не было в них ни мягкости, ни грациозности. Он считал, что местные женщины похожи на юношей — слишком широкие плечи, мускулистые руки и ноги, слишком сильна разница между ними и барышнями Вальгроса или экзотичными красавицами Торби.
Алистер затаил дыхание, когда все пятеро прошли мимо него, и остался незамеченным. На берегу озера они скинули льняные штаны и жилеты и весело вереща бросились в воду. Ал усмехнулся. Если он как-то
