— Виталик поставил на мою карту, — сказала Ленка, — Поэтому я шагаю вперёд тоже.
— А где ты здесь увидел охоту? — спросил Илья Виталика.
Гиляк пожал плечами:
— Да, если честно, поставил не задумываясь. Я на этот счёт не заморачивался. Мне они все показались одинаковыми. Все подходят под «охоту». Ну, кроме слона. Прости, старик, но это очень сложно, — посмотрев на Славика, сказал Гиляк.
— А я вот думаю, что моя карта больше всего подходит под, загаданную Ильей, ассоциацию, — заявила Ленка. — Правда-правда! Маленькая девочка — это, всем хорошо известная, Красная Шапочка. Она сидит на плече охотника, который спас её от серого волка.
Неожиданно, Славик засмеялся от её разъяснений.
— Ты чего регочешь? — спросила Ленка.
— Я очень рад за тебя!
— Чего это?
— Рад, что ещё не всё потеряно. И в твоей голове происходят мыслительные процессы. Нет, правда! Отличная ассоциация!
— Смейся сколько влезет! А я шагаю вперед. — Она набрала побольше воздуха в лёгкие и громко крикнула, — Вперёд на второй квадрат!
И тут же её желейная, белоснежная, огромных размеров кошка поднялась на лапки и проследовала на второй квадрат игрового поля. За нею же следом и Виталик во всеуслышание заявил игре о своём намерении передвинуться вперёд:
— На четвёртый квадрат!
В ту же секунду чёрный пёс его, сделанный из того же, но только чёрного желе, перебирая гигантскими лапами, зашагал в направлении клетки с золотой циферкой «4» в середине.
— Вперёд на квадрат номер два! — скомандовала Вика и её жёлтая улиточка медленно поползла к фигуре Ленки.
Когда все уже распределись по своим местам, карты, что всё это время висели вверху, внезапно взяли и испарились. А фишки, что превратились сначала в пули, а затем в цветные кляксы, снова стали звёздочками, упали вниз и остались неподвижно лежать в ладонях своих хозяев.
Следом за этой странностью, из колоды, что так и оставалась лежать в самом центре игрового поля, стали разлетаться карты. В руках каждого игрока появилась одна новая.
Глава 7
— А чей ход? — спросил Виталик.
Илья осмотрелся по сторонам и сказал:
— Уговор был назначать ведущего по часовой стрелке.
По левую руку Вяземского, на огромной зелёной мыше сидел Колесник.
— Выходит, ты загадываешь ассоциацию, Славон.
Но это обстоятельство ни коем образом не радовало Славика. Наоборот, он даже заметно напрягся, уткнувшись носом в свои карты. А Виталик, будучи на три шага впереди всех, развернулся лицом к коллегам, чтобы лучше их видеть и, с присущей ему иронией, сказал:
— Ну всё! Сейчас как загадает что-то такое-эдакое. В жизни не отгадаем!..
— Не слушай его! — оборвала Гиляка на полуслове Аня. — Соберись с мыслями и помни: карта, вернее ассоциация, связанная с ней, должна быть не слишком сложной.
— Как была в моём случае, — добавил Илья.
Тут и Вика подключилась к напутствию Ани:
— Но и, в то же время, не слишком простой. А то ведь отгадаем все вместе, и ты опять не продвинешься вперёд.
— Но для нас, как для главных конкурентов по игре, это обстоятельство будет только на руку, — заметила Ленка и хитро улыбнулась.
— Да? А я вот не вижу ни в ком конкурента, — заявила Вика. — Более того! Я очень хочу, чтобы все мы вернулись обратно целыми и невредимыми. И никто не застрял в этой игре.
— Но так вряд ли получится, — заметил Виталик, — Потому как, пока кто-то стоит на месте, другой в это время движется вперёд.
— Не всегда, — стояла на своём Вика. — Если все по очереди будут отгадывать и двигаться дальше, то мы одновременно придём к финишу.
В их спор вмешался Илья.
— Это в идеале, но всё же — утопия. Всё равно мы так не угадаем, как ты предлагаешь. Жульничать, подсказывать или обманывать игру любым способом нельзя.
Вика ничего не ответила ему на это. Судя по всему, она осталась при своём мнении, как и все остальные. А Славик, тем временем, продолжал всматриваться в свою колоду.
Карты в его руках смотрели на хозяина без единого намёка на хотя бы какую-то ассоциацию. Непонятные, даже где-то сумасшедшие, безумные картинки шевелились в его руках. Наконец, понимая, что сильно затягивает со временем, он выбрал одну-единственную карту и подкинул её вверх, со словами:
— Хэллоуин!
В ту же секунду карта его выросла до размеров колоды и прилипла к лилово-розовому небосводу иллюзии.
— Сейчас начнётся чертовщина, — произнёс Илья.
Виталик с ним согласился:
— Представляю, какие карты повыбрасываются.
— Ага!
Все игроки, включая и Вяземского с Гиляком, стали выискивать у себя самые мрачные и страшные сюжеты, которые у каждого из них ассоциировались со всякого рода нечестью. Первой с картой определилась Вика. На этот раз она быстро нашла у себя ту картинку, которая как нельзя лучше подходила под определение «хэллоуин».
За ней, почти синхронно, свои карты выбросили Илья, Ленка и Аня. Дольше всех на этот раз размышлял Виталий. Но вот и его рука мелькнула в воздухе. И уже все шесть карт очутились вверху, на одной параллели, будто огромные прямоугольные бусины на тонкой невидимой леске.
Славик, выполнив не хитрую манипуляцию и поводив руками в воздухе, перемешал карты. И в ту же секунду, громко, на сколько сам мог, крикнул:
— Раскройтесь!
И карты, одна за одной, развернулись лицом к игрокам. Сюжеты, разворачивающиеся на них, были, мягко говоря, жутковатыми.
На первой картинке изображался тёмный лес. Деревья его гнул сильный ветер, и страшные звуки доносились из мрачной чащи. Но вдруг, из самого сердца леса вышла маленькая, щупленькая девчушка. От каждого шага её, по обеим сторонам тропинки, по которой она шла, вырастали гигантские грибы. Неоновым светом горели их шляпки, освещая глубокую ночь. Розовые, синие, фиолетовые, салатовые. Каких только оттенков там не было. Но весь ужас этой картинки был сосредоточен в выражении лица этой девочки. Оно не выражало никакой паники или страха. Наоборот! Девчушка блаженно улыбалась, окружавшему её миру, и напевала себе под нос какую-то песенку.
— Эти грибы явно галлюциногенные, — прокомментировал первую карту Илья.
— Сто процентов, — хихикнула Ленка. — Иначе бы эта полоумная девчуля бежала оттуда, куда глаза глядят. А не улыбалась, как ребёнок из фильма ужасов.
Надолго задерживать своё внимание на первом сюжете игроки не стали. На соседней карте был пейзаж нисколечко не радостнее. Там повсюду царила поздняя осень. Наклонённая, ветхая лачуга со скудным огородиком, на котором тёмными скелетами росли оголённые деревья, уныло стояла на склоне холма. Порывистый ветер, то и дело, поднимал с земли опавшие листья. И только одинокая тыква, что оранжево-желтым пятном лежала на чёрной земле, опустевшего совсем недавно огорода, была последним ярким воспоминанием об ушедшем лете. Это странное сочетание оранжевого цвета в самом центре тусклой серой гаммы, было необычайным и интересным одновременно.
На третьей карте было всё намного веселее, чем на двух предыдущих. На сцене школьного театра играли дети. В ярких маскарадных костюмах они ставили постановку. Хотя зрителей, почему-то, не было видно.
— Странный
