— Какая разница: сейчас или на четверть уны позже идти в мед камеру? Я же в порядке! — и чтобы соблазнить братьев, изо всех сил прогнула спинку.
Внутренняя борьба в мрархах шла нешуточная. Они хотели меня, глазищами жадно скользили по моим изгибам, и я чувствовала, что сейчас важно не спугнуть их силой нахлынувшего желания.
Но как же трудно сдерживаться! Мрархи медлили, а я дико возбуждена, жажду феерических чувств, хочу их до зубного скрежета. От вспыхнувшего желания забывала дышать. До дрожи хочу касаться, ласкать, лизать их мускулистые, сильные тела! Нутро скручивает так, что вот-вот потеряю сознание.
Никто и ничто не заставит меня сдаться! А поднять на меня руку мрархи не посмеют!
Карс уже согласился, только Лейн, упрямец, не спешил поддаваться. И качества самца, такие как решительность и твердость, делали его особенно желанным, привлекательным.
Зашкаливающие эмоции пугали до одури, но эйфорию, восторг, что предчувствовала от грядущего соития, невозможно описать. От него невозможно отступиться — предвкушение ярчайшего оргазма манило, дурманило, лишало здравого смысла, подавляло, делая рабой похоти.
— Вот же зануда! — прорычала я. — Хочу всего-то сравнить!
Лейн же прежде всего заботился о моей безопасности и начал аккуратно, как можно нежнее, подталкивать меня грудью к распахнутой медкапсуле, что высилась позади. А я не хотела в нее! Я хотела Лейна! Сейчас и немедленно!
В ярости и нетерпении мое тело напряглось и, сама не ожидая от себя, я прыгнула на Лейна, не сводившего с меня хмурых глаз. Сбила его с ног, уронила на пол.
Карс, наблюдавший за нами, замер с открытым от удивления ртом.
— Сейчас же! — зашипела я взбешено, взмахнула рукой и когтями разорвала костюм старшего мрарха.
Как же он злил! У самого член стоял, топорщил ткань, желание пылало в его глазищах, а он, вместо того чтобы помочь мне, отлюбить, отыметь, доказать, как сильно любит, упрямится. Мр-р-а!
Только я не рассчитала силу, с которой полоснула по широкой, такой соблазнительной, сильной груди. Костюм разорвался, на краях ран проступила кровь Лейна. Ее много. Но брачный ритуал лишь сильнее подхлестнул меня, и я начала царапать его тело, разрывая одежду на тонкие полоски.
— Ты мой! Я хочу тебя! Хочу! — рычала ему в лицо, и моя ярость разбудила в Лейне того самого дикого, черного мрарха, которого я увидела во льдах.
Возбужденный до предела, он огласил космолет утробным, низким рыком, от которого у меня волоски поднялись дыбом, свело живот от болевого спазма, однако… Лейн по-прежнему продолжал лежать на спине!
Ну, нет! Так не пойдет!
Более не в силах сдерживаться, я переступила ногой через него, лежащего на спине, и позволила насладиться видом моего влажного, жаждущего ласки лона.
Лейн жадно смотрел. Его челюсть сомкнулась, руки сжались в кулаки, как перед броском.
Сейчас он молнией вскочит и… или затолкает меня в медкамеру для очищения, или… отымет так, что я буду визжать от восторга. Однако, зная, как он бережет меня, не уверена, что отымеет. Поэтому, дабы повысить шансы на удовольствие, резко присела и с ревом блаженства насадилась на его огромный член.
От невероятного ощущения наполненности, нахлынувшего оргазма я закричала. Рычал и Лейн. А потом рывком перекатился со спины на живот, подмял меня под себя, и протолкнулся до самого предела.
Да! Да! Я этого и хотела!
После Лейн затих, ласково поглаживая мне спинку, покусывая шею, а я уже взглядом звала Карса.
Знаю, младший в мечтах всегда хотел попробовать со мной легкую грубость, как в проморолике, что мы смотрели вместе, но боялся причинить боль. А сейчас, наблюдая, как в меня грубым рывком вошел Лейн, у него настолько сильно возбуждение, что барьеры стерлись.
Я улыбкой одобрила желания младшего мрарха. Миг — Карс скинул костюм, опустился за моей спиной и ворвался в меня. Вдобавок я резко подалась ему навстречу, чтобы дойти до максимума, до предела, до пика!
Мне хорошо так, как еще никогда не было. Тело сотрясалось в сладком спазме удовольствия. От восторга кружилась голова, потемнело в глазах. Сердце забилось бешено. Но это настолько потрясающе, что я хочу еще! Еще! А Карс, глупыш, волнуется, что причинил мне боль и взволнованно шепчет:
— Солька?! Малышка?!
— Если любишь меня — покажи, как сильно! — потребовала я, с вызовом поглядывая на Лейна. Чтобы не отказал, припала к его набухшей головке, жадно облизала, а когда мрарх застонал, откинула и широко развела ноги, показывая то, что есть только у самки.
— Видишь, как мне все нравится! — дразня, коснулась пальцами своих блестящих складочек. Затем протянула руку Лейну и увидела, как он принюхивается, нетерпеливо облизывается.
— Лейни, пожалуйста! — поменяла я тон, на миг став той самой хрупкой, милой Малышкой, ради которой мрархи готовы на все. Хитрость сработала, и Карс с Лейном осмелели.
Они старались, делали так, как я просила, требовала. Мне нравилось, однако, несмотря на резкость их проникновений, стоны, рычания, я уверена: они берегли меня, а я хотела грубее, глубже, больше, неистовей!
Грубость сейчас слаще ласки, и мой оргазменный спазм настолько силен, что я срывала от нахлынувшего удовольствия горло.
Однако Карс и Лейн решили, что достаточно грубостей. Перевернули меня на спину, придавили телами и… начинали ласкать языками, исследуя мое тело на вкус.
А мне этого мало! Я хочу, чтобы огромный Лейн сделал мне больно, довел еще до одного крышесносного оргазма.
Чтобы вызверить его до неистовства, принялась массировать ему хвост, кусать уши, царапать грудь, рычать, потом ласково мурчать о том, как хочу от него хорошенького черненького мраршонка.
Старания не прошли даром — Лейн дико завелся. Зажал меня, перевернул на живот, подмял и резким толчком протолкнул орган до самого упора, чтобы оросить мое горячее, жадное лоно своим семенем.
Под его весом я задыхалась и все равно рычала от удовольствия, потому что я его, а он мой дикий, бесстрашный самец.
Не забывала и о Карсе. Сомкнула губы на его головке и слизала остатки спермы до последней капелюшечки.
Потом то же самое проделала с Лейном.
— Еще! — зарычала, покусывая чувствительные мочки мрархов, кончики их хвостов, шеи. Я намеренно дурманила их секретом, что обильно сочился из лона. Он пах похотью, желанием самки.
Мрархи опять попытались отговорить меня от грубости: подтянули мои бедра к себе, по очереди стали проникали в меня языками, с рыком обмазываясь секретом. Рычали, что я их и только их, что я самая сладкая самочка.
Довольная, я извивалась, игриво вертела хвостом, дразнила их, а еще угрожала, что если не угодят мне, заведу себе третьего и четвертого мрарха.
Я стыдилась глупостей, что нашептывала им, зато мои ревнивцы потеряли головы и впали в неистовство.
Карс, прежде нежный и ласковый, рыча от удовольствия, склонился надо мной и, удерживая
