Ну вот... Так я томилась в этом заключении, обдумывала всякие планы побега, особенно по ночам. Я оглядывала стены, осторожно толкала дверь, дёргала решётку – всё напрасно. Очень тяжело было пережидать эти дни. Я томилась от вынужденного безделья, плакала, утешала саму себя, что всё будет хорошо, что меня найдут, или мне удастся бежать, читала сама себе стихи. Как-то днём я оглядела решётку на окне и заметила, что она замыкается. Значит есть ключ! Два дня прошло в поисках выхода из ситуации.
В одну из ночей мне почудился шёпот. Я обычно очень чутко сплю, поэтому быстро пробудилась и поняла – меня разыскал Ариэль! Он парил рядом с окном. Я сказала ему о ключе, он понял меня и исчез. Следующей ночью я дождалась его – зазвенели ключи, я оказалась на свободе. Как Ариэлю удалось достать ключи, ведь он и похищение – вещи несовместимые – это он как - нибудь расскажет, если захочет... Ариэлю было не впервой лететь со мной вместе, хотя я груз порядочный!
- Да ты легче пушинки, - улыбнулся Мирослав.
- Но для Ариэля всё же груз! Но ... я недооценила Мачку. Дом охранялся очень тщательно! Едва мы взмыли над лесом, как попали под луч прожектора, и стальная стрела из специального арбалета попала в спину ангелу. Это стреляла охрана с вышки – было у людей Мачки такое бесшумное оружие. Раненый Ариэль стал плавно снижаться, и мы с ним очутились в ночном лесу, полном странных звуков и шорохов. Ариэль был серьёзно ранен и на лечение ему нужен был хотя бы день - дальше лететь вместе со мной он не мог. Поддерживая моего раненого ангела, я добралась с ним до лесной поляны. Здесь журчала речушка и лежал большой серый камень. Взяв с меня слово, что я никуда не уйду с этого места, Ариэль с трудом поднялся на воздух. Он должен был вернуться домой к отцу и заняться лечением. Наломав веток, сделав себе ложе, я легла отдохнуть. Вокруг летали какие-то светящиеся насекомые, далеко ухала сова - казалось, что в этой глуши меня никто не отыщет. Но прошёл час или чуть поболее, как я услышала голоса, лай собак, заметила свет фонарей. Меня искали! Я подхватилась и помчалась что было сил наугад через чащу, а за мной уже летели чёрные злые собаки! С последних сил, задыхаясь, я вскарабкалась на высокое дерево. Собаки злобно рычали и лаяли внизу... А тут подоспели эти головорезы Мачки! Дальше началось такое – вспоминать трудно... Кратко скажу – влетело мне! Этот мерзкий тип Шимон привязал меня к столбу, а ужасный горбун несколько раз хлестнул плетью по спине. В кожаных ремнях «хвоста» было что-то свинцовое – раны потом не сразу зажили! Боль была адская! Но тут появился Войтех с бритоголовым охранником, и горбун опустил свою плеть.
«Это будет тебе уроком» - заявил Войтех. – «Больше не пытайся бежать – умрёшь!»
Меня поместили во внутренней комнате без окон. Приходил лекарь и смазал мои раны, царапины и ссадины.
Так я томилась и дальше в этих застенках, пока за мной не пришли и не велели собираться.
Была ночь. Меня посадили в чёрный катафалк и повезли в город. В парке я увидела Мирослава и стала молиться, чтобы он остался жив. Ну, а тут подоспели вы! Думаю, что если бы не вы, бандиты всё равно не отпустили бы меня. Вы спасли мне жизнь!
Глава 10. День срывает маски
В связи с тем, что начальство требовало документы о закрытии дела Эрнста Габора, комиссар Майнер до самого вечера был погружён в бумажную рутину. В папке с делом он обнаружил давний отчёт своего помощника Карла Шипки. Тот писал, что по указанному в открытке Габора адресу, Фульвия Серра не проживает. По сведениям соседей Фульвия зарабатывала на жизнь шитьём по дому. Мужа у неё не было, жила с сыном, который пять лет назад скоропостижно скончался от чахотки. Последние полтора года Фульвия Серра находилась на лечении в психиатрической клинике. Майнер ещё раз посмотрел открытку Эрнста Габора:
«Я тебе обязательно помогу. Ты только держи язык за зубами. Я думаю, мы с тобой поладим».
Комиссар закурил и, откинувшись в кресле, задумался. Какая связь могла быть между обычной белошвейкой и бароном, карточным игроком? Быть может она была любовницей Габора? Какие тайны она знает, почему должна молчать? А помощь свою Габор обещал именно за молчание?
Майнер продолжал размышлять об этом деле сидя в своей любимой корчме «У короля Брабантского» за кружкой пива.
Через полчаса он попросил хозяина позвонить и набрал номер Шипки.
- Вечер добрый, Карл! Извини, что поздно тревожу... Ещё не спишь? А, возишься с детьми... Правильно, воспитывай... Слушай, я читал твой рапорт о своих поисках этой... кхм...Фульвии Серра. Помнишь? Так вот, постарайся узнать, в какой клинике она сейчас находится. Когда узнаешь, доложишь мне.
***
Психиатрическая лечебница, в которой лечилась Фульвия Серра, находилась в Богнице и была открыта не так давно.
Майнер постоял перед главным входом в административное здание больницы, полюбовался костёлом Святого Вацлава, расположенного напротив, поглядел в серо-голубое небо, облекающееся в осенние краски, и шагнул к двери.
Главный врач – сухощавый мужчина с бородкой, очень доброжелательно отнесшийся к визиту комиссара, рассказывал:
- Больная поступила к нам полтора года назад. Её сопровождал некий господин, внешности я не запомнил. Кто-то оплатил лечение женщины и её содержание на ближайшее время. Вероятно, это был барон Габор. У больной все признаки и симптомы начинающейся шизофрении – неожиданные страхи, слуховые галлюцинации, апатия переходящая в раздражительность. У неё есть некоторые странности, например, она любит бывать на кладбище. Да, тут к нашей территории примыкает кладбище, и она любит гулять именно там, а не в больничном саду. Обычно она сидит на скамье, иногда ухаживает за деревьями... Внешне поведение её кажется тихим и спокойным. Но временами бывают приступы.
- Я мог бы задать Фульвии Серра несколько вопросов? – спросил Майнер, поглаживая пальцами шею.
- В этом есть необходимость? Дело вот в чём. Мы стараемся лишний раз не тревожить больных. Это может ухудшить их состояние и помешать лечению. Для общения допускаем только близких родственников.
- Это важно, - заверил врача
