- Как там вольво? - невинно спрашивает Вика.
- Сама не видела? - Антон поворачивается к ней. - Теперь как и ты, на такси.
- О, а такси здесь? - Вика шарит взглядом по парковке. - Мне хоть не вызывать. С вами поеду.
Иногда и сама не могу понять, она или дура бесхитростная, или притворщица отменная.
- Я не могу, меня мама ждет, - с трудом выдираю у Антона локоть.
- Антош, вон та машинка? - Вика кивает на рено с рекламой по кузову. - Догоняйте.
- В смысле тебя мама ждет? - Антон сует руки в карманы толстовки. Стоит прямо на проходе, мы мешаем студенческому потоку. Меня кто-то толкает плечом.
- Поговорить хочет, - отхожу к перилам.
- Ты уж выбирай, наши отношения или мама.
Даже хмыкнуть не получается. Молча смотрю на него. Он, похоже, сам понял, что сморозил. Говорит:
- Я знаю, ты любишь маму. Но не в ущерб же нашим отношениям.
Или не понял.
- Я тебе триста раз объясняла, как мне щас мозг выносят из-за ситуации в семье.
- А у нас не ситуация? Машину расколотила, я и то молчу. Сама целая главно. Скажи мне что-нибудь. Поцелуешь, может?
Молчу.
- Да нахрен надо, - он отступает к ступенькам. - Как лошпед ждать встречи по несколько дней, еще и упрашивая. Проще найти другие отношения. Я все сказал.
Смотрю, как он идет к такси. Кручу кольцо на пальце.
Мда. Опять.
- Олесь, там в аудитории не ты сумку оставила? Или Вика? - Таня Третий Размер спускается с крыльца. - Спортивная, найковская?
Вот Вика блин. Договаривались же по очереди форму таскать.
- Да, спасибо, - запоздало кричу ей.
Она машет ручкой:
- До завтра.
Поднимаюсь обратно в кабинет информатики. Глупо смотрю на пустые столы - не могу вспомнить, где мы сидели. Обхожу сбоку, заглядываю.
- Ты, конечно, не торопись, - с порога доносится голос Сергея. - Все же только и рождены для того, чтобы тебя ждать.
- Ты-то чего ждешь? - вытягиваю за лямку сумку со стула.
- Представь, кто-то угнал и покалечил мою машину. Алена забрала меня со стоянки, говорит: заедем за Лесей и домой, будем общаться. И мы стоим и ждем тебя полчаса. Больше ничего не забыла? - преграждает мне выход. - Нет, ты не спеши, иди еще посмотри. Всем же просто время некуда девать.
- При чем тут я? - закидываю сумку на плечо, к рюкзаку. - Кто-то угнал, вот и разбирайся. Нечего на других срываться.
- Так я уже разобрался, - Сергей улыбается. - У меня видеорегистратор включается вместе с зажиганием. А вы с Викой как сороки, не заткнуть. И это нас, мужчин, еще называют пошляками. Сама то помнишь, о чем трепалась?
Про то, что записывали секс с Антоном. По громкой связи еще, на весь салон. Позориться - так с размахом.
Чувствую, как под волосами горят уши.
- Кстати, - он вдруг хватает меня за лямку сумки и тянет на себя. Разворачивается вместе со мной и зажимает в стену. Очень тяжелый, мне дышать нечем, ему, тоже, видимо, грудь так вздымается. Сильные руки по-хозяйски лапают мои бедра. Пытаюсь оттолкнуть, но он сам отходит. С моим телефоном.
- Дай сюда.
- Я тебе прошивку тут поменяю и верну, - шлепает протянутую ладонь.
- Быстро.
- Или что? Антону пожалуешься? Поговорю с твоим женихом с удовольствием. О том, как тебе хорошо было на озере со мной позавчера.
- Слушай…
- Я лучше посмотрю, - он кладет телефон в задний карман джинсов. - Мне нужна компенсация за мой джип. За моральный ущерб, и все такое.
- Это Вика была за рулем.
- Я бы и с ней в главной роли видео посмотрел. Но там твое только, да?
- Давай сюда, это не смешно, - делаю шаг к нему.
- Я же сказал: прошивку поменяю и верну, - он отходит.
- В башке у себя прошивку поменяй, - нас разделяет стол. Пытаюсь обойти. Напрягает этот хоровод вокруг мебели. - Сам сказал, что мама ждет. Отдай телефон и поехали.
- Ладно, бери.
Удивленно моргаю.
- Давай, бери, на, - достает айфон, вертит перед собой. Делает шаг ко мне.
На автомате отступаю. У него с лицом что-то. От идиотской улыбочки до угрозы вреда. В глазах сходит лавина, искрящийся синим снег.
- Иди сюда, ты же хотела, - у него и голос снова лед, как тогда, в клубе. Арктика, вечная мерзлота. Это какой-то обман восприятия, когда он прижимал к стене, от него жар шел. Или это мое тело горячее. Температура от сотряса.
- Ну, куда собралась-то, иди ко мне, - он надвигается, как человек-гора, такой высокий, как я раньше не замечала? Еще чуть-чуть и сметет с ног, - хочешь, кое-что дам?
- Отойди от меня, - с перепугу отскакиваю. Между нами с грохотом падает стул. Уже страшно находиться с ним наедине в закрытом помещении.
Стоит напротив и смотрит на меня. И это длится сто лет, не меньше, время умерло, мы зависли. У него в руке звонит мой телефон. Он переводит взгляд на экран. Отвечает:
- Да, Ален. Да, я. Идем мы уже. Все, не злись.
От злости рвет меня. Все, не злись? Ален? Как он с моей мамой разговаривает? Что он себе позволяет вообще?
- Не хочешь как хочешь, - Сергей поднимает стул, задвигает его обратно. - Я предлагал, - убирает телефон в карман. - Заметь, ты мне его сама впарила. Говорил же: на, забирай.
Размахиваюсь и швыряю в него сумку.
Ловит ее на весу одной рукой. Улыбается:
- Так и быть, понесу. Не благодари.
Идет к выходу:
- Лесенка, отомри уже. Или мы без тебя поехали, сама добирайся.
Глава 9
Вместе идем к маминой машине.
Он уже примеряется бросить кости на переднее сиденье, но я лезу под его рукой. Отталкиваю корпусом и открываю дверь.
Осади, паря.
Не в этой жизни.
Он претендует на мое место. Кресло. Как там дальше у медведей? Спать в моей кровати, есть из моей чашки?
Щас. Обойдешься Самогон, закатывай губы и разойдемся с миром.
Пусть в авто у Ильи своего впереди катается.
- Аленчик, я ее наконец-то привел, - сладким голосом докладывает он. - Твоя дочь такая болтушка. Сидела с новыми подружками, бла-бла про кофточки-юбочки. За уши не оттащишь.
- Леся, ты как обычно, - говорит мама.
Аленчик.
Закусываю губу. Сажусь в салон.
- С другой стороны, - он устраивается на задних сиденьях, - для нашей специальности важно работать языком. В профессии пригодится. Выводы рано делать. Но у твоей дочери потенциал налицо. Не язык, а оральный дар. У меня глаз-алмаз, Лесенка, помнишь?
- Ты что несешь? - не выдержав, оборачиваюсь к нему. - Ты совсем дебил?
-
