Я слишком громко задала вопрос.
Но к дьяволу.
Он молчит, я жду. Повторять не буду. Если не скажет ничего, притворится, что проехали - все ясно.
Он чешет глаз. Смотрит на меня. Хмыкает:
- Щас прям отвечать надо?
- Да. Что смущает, - делаю вид, что ничего, хотя и самой уже не по себе. Но мне важно знать. Иначе получается, что в каком-то глупом угаре взяла и сломала себе жизнь.
- Эгоистично, Лесенка, - он отворачивается. Следит за игрой на поле, говорит, будто не со мной, а комментирует футбол. - Сначала послушаю, что он скажет. А потом решу, что сама думаю. Не комильфо.
- Можно так до упора друг на друга стрелки переводить.
- Каждый о своём, - он жмет плечами. - У меня-то все просто, либо есть, либо нет.
- Красиво лапши навешать, когда ответить нечего, - киваю.
- А для тебя секс значит вообще что-то?
На нас оборачиваются семиклассницы, не таясь уже. Он назло выходит за рамки. Чтобы не отвечать.
- Катись отсюда, братиш.
- Ой, все, - Сергей сгребает с лавки сумку-портфель. - Болельщики сегодня собрались нервные, - говорит он Тане. - Все удовольствие от игры в мусор.
У него звонит сотовый. Он спускается, отвечает на ходу. Смотрю в конспект, и в этом нет смысла.
- Оу, - Таня трогает меня за плечо. - Вику выпустили.
Поднимаю голову. Она с Антоном под ручку как раз заходит в ворота.
- Не отпускай своего, пока здесь ещё, - кивает на Серёжу, который стоит у поручней к нам спиной и говорит по телефону. - Она, похоже, слышала из раздевалки, что мы на стадик идём. Разбираться будет.
- Как они достали меня, - отдаю Тане планшет. - Спят и молодцы, обязательно мне сообщать? - спрашиваю у неё таким тоном, словно она виновата.
- Они спят? - Таня округляет глаза. - Нормально так у вас в компашке страсти кипят. А в чем проблема? - уже собираюсь уходить, но она ловит меня за рукав. - Вы вроде вместе, они тоже вместе. Из-за чего стычки?
- Сама не знаю, - сажусь обратно. Слежу, как Вика вышагивает на каблуках. Виснет на руке Антона и что-то болтает. Не боюсь ведь её, с чего мне убегать.
Сережа стоит у других перил, облокотился и плюется в траву, трещит в сотовый.
Тоже специально что ли. Похвастаться. У меня заряжена батарея, и я всем нужен, а ты, Лесенка, лох с севшей соткой.
Вика с Антоном садятся внизу. Она меня выразительно игнорит, громко смеётся и кладет руку Антону на плечо. Он оборачивается. Оглядывает с ног до головы мой грязный спортивный костюм и кивает. Не отвечаю на привет, Антон быстро бросает Вике пару слов и поднимается. Пуловер и брюки, чистенький, аккуратный, туфли блестят. Только это обман, внешний лоск. Туфли он и два, и три раза в день натирает. Зато когда я просила переодеть домашнюю футболку, на которой то яичница размазана, то соус с бутербродов - он никогда не слушал, так и ходил. Никто же не видит, зачем.
- Пошли на два слова, - он поднимает меня за руку. Даже не спорю, вижу, как Вика не растерялась и шкандыбает, чуть покачиваясь, к Серёже. У неё новые туфли с неудобной колодкой, купила потому, что красивые.
Боже, я до сих подмечаю все это в них зачем-то, на автомате.
- Слышишь меня? - Антон оглядывается на парочку у перил и смещается на шаг, загородив мне обзор. - Хотел сказать кое-что. Вчера были с Викой в баре. Потом…
- Поехали к тебе, - заканчиваю. Перевожу взгляд на его лицо. Мы с ним чужие будто. “Любимая”, “Да, Антош”, “Ты моя, а я твой” - в другой реальности было.
- Да. Я с отцом поругался, напился. Она рядом оказалась, - Антон теребит в руке платок. Шмыгает носом. Болеет. Щетина отросла прилично. Глаза чуть запали. Голос хриплый. И выхлоп. То ли вчерашний, то ли сегодня еще приложился. Ветер продувает стильный тонкий свитер.
- Куртку бы надел, - обхожу его. - Понятно. Ладно.
- Стой, куда пошла, - он возвращает меня к стене. Шоркаю толстовкой по кирпичам и жду. - У нас все по жести пошло с начала учёбы. Когда он появился, - пальцем тычет себе за спину. - Да?
- Да, - соглашаюсь.
- У тебя мама замуж вышла, у меня в больницу попала. Ты вечно с этим трешься. Я тоже накосячил. Можем обнулить.
- Ты о чем? - не сразу понимаю его, прислушиваюсь к Викиному дурацкому смеху.
- Заново начнём, - говорит Антон.
Хлопаю ресницами. Говорю:
- И кольцо моё у Вики отберешь.
- Ага.
- Издеваешься что ли? - шлепаю его по свитеру. Напеваю. - Ты кто такой? Давай, до свидания.
- Я нормально подошёл, - он хватает меня за подбородок, тянет назад к стене. - Нормально разговаривай со мной, - держит меня за челюсть, у самого основания, возле ушей, его пальцы давят, бью его по руке.
- Больной что ли?! - пытаюсь сбросить. Меня так грубо никогда не хватали. То есть хватали, но не за челюсть, и боль была другого рода, здесь же он наносит вред. - Вике наговорил, как со мной плохо, что надо? Антон, отпусти, - сама слышу, как пищу.
- Это Вика ляпнула? - он ослабляет пальцы. - Я просто сказал, что чувство иногда, то, что я с ребёнком. Из-за фигуры. Все тоненькое.
Ветер выбивает у меня слезы и путает волосы, холодные пряди хлещут по лицу, а у него, наоборот, ладонь вспотела. Он присматривается куда-то мне в шею. Спускает руку ниже и трет кожу в вырезе толстовки.
- Убери, - делаю шаг в сторону.
- У тебя тональник размазался, пейзаж видно, - Антон усмехается. Все таки он пьяный. Трет влажные пальцы. Резко задирает мне кофту и смотрит на живот.
Тоже опускаю глаза. Хотя, и так знаю, что там все в пятнах от двух ночей. Спускаю толстовку, поверх его руки, отхожу.
- И ты мне еще что-то за Вику говоришь, - Антон, как куклу, дергает к себе. - Он сделал?
Узнаю знакомое бешенство в глазах, он всегда так загорался перед бессмысленными стычками с кем-то, терял контроль, и пока. Толя несколько раз его из ментовки забирал. Я тоже как-то ездила. Тогда казалось естественным, теперь видится сплошным кошмаром.
- Все, отвали от меня, что не ясно?! - выкрикиваю и толкаю его.
И в этом моя ошибка.
Антон зажимает мне шею подмышкой, тащит куда-то, наверное, на казнь. Не сносить мне головы и все такое, палач.
