Мой вопрос звучит обеспокоенно. Я ничего не знаю о планах Ретта и чувствую себя немного виноватой, что он опустился на несколько позиций вниз в моем списке приоритетов.
— Не знаю, — он пожимает плечом. — Но я отложил каждый цент, что заработал, плюс еще есть трастовый фонд бабушки с дедушкой, о котором не знают родители. Я подумывал поискать квартиру, чтобы, когда мы захотим отправиться домой, он действительно у нас был.
Я не упоминаю о том, что и сама обдумывала эту идею.
— Что ж, почему бы нам так и не поступить? Джаред отправляется в Вегас, чтобы встретиться со своей милашкой. Честь и хвала моногамии, кстати, — я выражаю свое одобрение. — Ретт и я занимаются поиском жилья. А Брюс отправляется в дом, который у него уже есть, и восстанавливает силы?
— Ты можешь закинуть меня в аэропорт, — говорит Джаред Брюсу, прыгая с ноги на ногу и потирая ладони.
— Я определюсь с дорогой сам, когда выясню, где это вообще, — говорит Ретт. — И я полагаю, ты остаешься с Кэнноном?
Я киваю и широко улыбаюсь.
— Да.
— Отлично, кажется, мы со всем разобрались. Любой может позвонить или написать сообщение. Посмотрим, кто и где будет после перерыва, — оптимистично произносит Ретт, но быстро смотрит на меня. Его глаза подсказывают мне — он знает.
— Руки в центр, — со скудной фальшивой улыбкой он предлагает мне первой, затем остальным, и мы все вместе соединяем руки. — Новый путь на счет три. Раз, два, три, — скандирует он, и мы кричим вместе с ним и вскидываем руки вверх, словно какая-то команда придурков.
Джаред обнимает меня первым.
— Скоро увидимся, Лиз. Позвони, если я тебе понадоблюсь, или, когда будешь готова отправиться в путь. Передавай Мошеннику от меня привет.
— Передам. Люблю тебя, — я целую его в обе щеки.
— Я тебя тоже. Немножко, — смеется он и слегка щелкает меня по уху.
Затем настает черед нашего с Реттом особого момента, от чего у нас обоих на глазах наворачиваются слезы, но проливаются только мои.
— Я буду скучать по тебе, — несвязно бормочу я, уткнувшись в его плечо.
— Я тоже, Лиз, я тоже. Но у тебя все будет замечательно, я не сомневаюсь в этом. Он хороший человек, и он любит тебя. Я доверяю ему самое драгоценное в своей жизни — тебя. Может быть, и я найду кого-нибудь, кто так же зажжет свет во мне, — он целует мой лоб и в последний раз заключает в долгие объятия. — Позвони мне и будь умницей.
Он начинает отходить и останавливается, но не оборачивается сразу же ко мне лицом. Сквозь футболку заметно, что каждый вдох дается ему с явным усилием. Наконец, когда я в секунде от того, чтобы броситься к нему и заключить в объятия всей своей жизни, он оглядывается через плечо.
— Даже если это не будет следующий вторник, мы всегда увидимся с тобой. Я люблю тебя, Лиз.
Я неуверенно киваю, до боли прикусывая губу. Боль помогает сдержать слезы.
— Всегда, — произношу я одними губами и проявляю стойкость, когда он отходит, давая мне и Брюсу время побыть наедине… или, может быть, самому себе.
Мой дядя, суровый снаружи, но добрый внутри, слегка ударяет костяшками по моей щеке.
— Отдохни, малышка. И не забывай дорогу домой. Дай мне знать, когда я буду нужен тебе.
Я киваю и тянусь, чтобы горячо обнять его.
— Я люблю тебя.
— И вполовину не так сильно, как люблю тебя я, ангел. Начни жить. Ты знаешь, где найти меня. И даже не начинай чувствовать себя виноватой, — он строго хмурит лоб, — с этими мальчиками все будет в порядке. Пришла и твоя очередь, Элизабет.
Я наблюдаю, как автобус заводится и начинает движение, но затем останавливается. Джаред выпрыгивает из него и бежит обратно ко мне с сумкой Кэннона и чехлом для гитары. Сам инструмент по-прежнему вместе с ним.
— Телефон в сумке. Полагаю, все остальное вы можете забрать у твоего дяди. Я не собирался выносить на себе весь ваш хлам, — смеется он.
Люблю тебя. — Он целует мою щеку и снова исчезает.
К этому времени возле Ретта, стоящего неподвижно на дальнем тротуаре, к которому он отошел, останавливается такси. Как только он залезает внутрь, и машина трогается, он оборачивается, чтобы найти мои глаза.
— Вытри слезы, Лиз. Мы скоро увидимся! — выкрикивает он через открытое окно с ободряющей улыбкой.
А затем он исчезает.
Все, что я могу делать, это стоять здесь, ошеломленная. Расставание с тремя самыми важными людьми в моей жизни, друзьями, компаньонами, день за днем находящимися рядом, не должно было пройти так душевно и легко. Может, для них это было: «Чудесно провести лето. Встретимся, когда начнется учеба». Но для меня это было так, будто все закончилось, и это чувство разъедает меня изнутри, изводит мое подсознание здравомыслящим, и в тоже время выбивающим из колеи, голосом.
Я просто не могу вспомнить тот момент, когда я в последний раз начинала все с чистого листа. Может, потому, что это было сразу после несчастья, и я предпочла заблокировать это. Я не знаю. Но на этот раз все по-другому — волнующее и захватывающее, но не менее сбивающее с толку.
— Могу поклясться, что мы приняли определенное решение по поводу тебя, стоящей одной в темном проулке, — произносит Кэннон позади меня.
— Они все просто уехали, не прошло и пяти минут.
— Куда они направились? — гравий хрустит под его ногами, когда он приближается ко мне.
— Брюс и автобус отправились домой. Дяде нужен отдых. Джаред летит к Ванессе. А Ретт пока не уверен.
— А что на счет Лиззи? Какой план у нее? — спрашивает он мягким заинтересованным голосом, положив подбородок на мое плечо.
Развернувшись, я утыкаюсь в его грудь и вдыхаю его успокаивающий аромат.
— Я надеялась, что у тебя есть план.
Придерживая одной рукой мою голову и положив другую на талию, он целует меня.
— Хочешь, чтобы я занялся планированием? Ты хочешь сбросить с себя груз, и чтобы я позаботился обо всем, в то время как ты, вся такая очаровательная, будешь лежать и расслабляться?
Я не уверена, что именно произошло с командующей, стервозной, вечно обороняющейся и всегда держащей все под контролем Лиззи, но все они проголосовали единогласно.
— Да, было бы чудесно. Просто не забывай о Коннере, он в приоритете.
— Конечно, — он улыбается, и я знаю об этом, даже не глядя на него. — А теперь пойдем поедим с моей семьей, пока они
