Я знаю, что глупо и опасно привязываться слишком быстро, но вы просто никогда не встречались с семьей Кэннона.
Они просто потрясающие: добрые, понимающие, не предвзятые. И они такие любители обниматься… Боже, они обожают обниматься.
Его отец, прошу прощения, Маршалл (он сам настоял, чтобы я так его звала) просто удивительный. Ни разу за всю ночь он не критиковал, не хмурился, не повышал голос и никуда не исчезал. И именно он предложил пойти в «Rock-n-Bowl» (прим.: «Rock-n-Bowl» — сеть боулинг-клубов) после того, как мы перекусили в «IHop» (прим.: International House of Pancakes — американская сеть ресторанчиков многонациональной кухни, специализирующаяся на всевозможных завтраках), где он отведал блюдо под названием Rooty Tooty (прим.: знаменитое блюдо ресторанов «IHop» из четырех панкейков с фруктами и взбитыми сливками на выбор). Если он лидер в этой семье, то я последую за ним!
И Либби, его мама — она любящая, заботливая и исключительно веселая! На площадке для боулинга звучала песня «Cha-Cha Slide». И его мама была на высоте, вытанцовывая под эту песню! Я могла бы полюбить ее. К концу вечера я просто пристрастилась к ее объятиям.
Соммерлин. С чего бы начать? Прежде всего, она громогласно, причем настолько, что ее слышали, наверное, в соседних шести городах, заявила о своей ненависти к Рути. Мы тотчас стали лучшими друзьями. И когда она неоднократно польстила мне по поводу волос и фигуры, я действительно поверила ей.
Кэннон по большей части сидел, откинувшись на спинку кресла, и просто наблюдал за происходящим с довольной улыбкой на лице, хотя мы вытащили его на площадку, чтобы научить нас танцевать в стиле дуги (прим.: Dougie — хип-хоп танец, возникший в Далласе в 1980-х годах), несмотря на то, что уже и так знали, как это делается. И, позвольте заметить, Кэннон Блэквелл может вращать бедрами и называть этот танец так, как ему заблагорассудится. Это великолепное зрелище.
Когда было уже почти четыре утра и пришло время прощаться с его семьей, я искренне не желала видеть, как они уходят, с нетерпением ожидая следующей встречи.
После того, как я и Кэннон с трудом добираемся до двери нашего гостиничного номера, мы оба падаем в постель прямо в одежде, сняв только обувь. И я засыпаю, погружаясь в счастливую сонную дымку, уносящую меня в тихое спокойное место. Мне снятся семейные пикники и совместные поездки в спа с его сестрой и мамой, и ланч. Это всего лишь сон, поэтому что, никаких девчачьих дней спа никогда не было, не имеет значения.
Его семья заставляет меня желать того, чего у меня никогда не было, вещей, которые не могла бы иметь. Готова поспорить, что Рождество в их доме — это что-то невероятное. По крайней мере, я на это надеюсь, особенно с того момента, как меня пригласили!
Следующим утром (в данном случае утро означает полдень), со стоном потянувшись, я сразу же нащупываю рукой пустое пространство. Никаких звуков, никакого шума льющейся в душе воды. Где мой мужчина? Мой мужчина… Мне это нравится.
Я встаю с кровати, буквально чуть не скатываясь с нее на пол, и бреду в ванную комнату. Я не просыпаюсь красивой, я восстаю как зомби-убийца. И если мои волосы и козюльки в глазах не заставят кого-нибудь от испуга упасть в обморок, то уж мое дыхание и засохшие слюни справятся с этим на ура.
Не теряя времени, я дважды чищу зубы, а затем запрыгиваю в душ. Я уже наполовину прополоскала волосы от кондиционера высшего качества, предоставленного отелем, когда меня достигает порыв воздуха от открытой двери.
— Доброе утро, сирена.
— Доброе утро, детка, — у меня голова кружится от прошлой ночи, и я знаю, он любит, когда я называю его так, поэтому я потакаю ему. — Где ты был?
— Купил всевозможные газеты, какие только смог найти. Не только для того, чтобы убедиться, что Сомм и мама не опубликовали объявление о помолвке, — смеется он, — но и для того, чтобы подыскать жилье.
— Интересный факт, — я смеюсь над ним, используя одну из его любимых фразочек, — газеты теперь есть и в интернете. Ты не подашь мне полотенце?
— Но есть ли у этих онлайн-газет такие же красочные брошюры с фото и описанием недвижимости? — он раскладывает веером несколько глянцевых буклетов и обмахивает ими себя. — Плюс, в чем веселье отмечать варианты жилья на экране?
— Он делает бросок. Удар по воротам. Гол. Отличная работа, — я ласково нажимаю на кончик его носа.
— Но он еще не одержал победу, — с рыком произносит Кэннон, подхватывая меня на руки, а через несколько секунд бросает на спину на матрас, на котором я подскакиваю. —Но одержит.
Он склоняется надо мной, избавляя от полотенца и щедро одаривая поцелуями мое лицо, горло и ключицу, пока не вцепляется в мой правый сосок, посасывая и пощипывая его, пока тот не превращается в болезненную точку.
— Идеально. Он любит меня. Видишь? Так и просится в рот.
Затем он переходит к левому, так же чувственно обращаясь с ним, пока я, тяжело дыша, извиваюсь под Кэнноном и, вцепившись в его волосы, притягиваю ближе к себе.
Внезапно он резко встает, избавляется от своей серой футболки, одним рывком стянув ее через голову, а затем несколькими очень сексуальными движениями освобождается от джинсов и брифов.
— Не двигайся, — мурлычу я, впитывая каждую частичку его тела.
Это моя погибель. Никто и никогда не увидит эти замысловато очерченные линии и впадины, уместное количество волос именно в нужных местах, золотистую кожу с немного более темными сосками и длинный, толстый, набухший член, выглядящий так, будто тянется ко мне. И я знаю, у Кэннона самая широкая, скульптурно вылепленная спина и самая крепкая упругая задница в истории человечества.
Он совершенен, по крайней мере, для меня. И когда он смотрит на меня с любовью и благоговением в темно-карих выразительных глазах, я сделаю абсолютно все, только бы этот взгляд оставался прикованным ко мне навсегда.
— Хорошо, можешь продолжать, — я хихикаю и перемещаюсь, вытягиваясь вдоль кровати.
— Ты жаждешь приключений, детка? — спрашивает он с тлеющими бриллиантами глаз цвета виски.
— Возможно, — подчеркнуто медленно произношу я.
— Встань, — он протягивает мне руку, а затем занимает то место, где я только что лежала. — Ляг на меня задом наперед, голова напротив моих ног.
— М-мы же не собираемся...
— О да, еще как собираемся. Я жажду попробовать тебя на вкус, и мой член действительно хочет встретиться с твоим
