Неуклюже и настолько несексуально, насколько это вообще возможно, я занимаю позицию, в чем ему приходится помочь мне, и прямо в меня упирается огромный стояк во всей своей красе.
— Кэннон, я, эм, никогда...
— Хорошо, — собственнически произносит он. — Это член, который ты будешь сосать всю оставшуюся жизнь. Будь дружелюбна. Ты не можешь сделать это неправильно, сирена, обещаю.
И пока я, не отрывая глаз, осматриваю размеры, провожу анализ и пытаюсь вспомнить, что нам говорили о строении пищевода на уроках анатомии, он стискивает мои бедра и, дернув на себя, медленно и нежно облизывает мой сочащийся влагой центр. Твою мать! Вот это да.
— М-м-м, — мычит он, и вибрация этого единственного звука заставляет все мое тело трепетать от наслаждения.
Не обдумав все окончательно, я беру его в рот, пробуя на вкус, и исследуя текстуру своим любопытным языком. Затем, начиная снизу, я играю рукой с его яичками и провожу напряженным языком до самого верха.
Он низко стонет подо мной, сильнее впиваясь в бедра пальцами, и начинает пронзать меня языком, двигаясь внутрь и наружу, добавляя жесткое посасывание между каждым проникновением. Ни одна часть киски не остается без поклонения. Он гладит языком каждую складку, между ними, и, используя зубы, тянет клитор. Полагаю, мне бы следовало заняться делом, но прямо сейчас я, как эгоистка, трахаю его лицо и не имею ни малейшего понятия, где его член.
— Извини, — я стону и шарю вокруг рукой, пока не сжимаю сильной хваткой его длину. Я уделяю внимание головке, посасывая, дразня отверстие языком, затем беру немного в рот. Я держу его открытым, прикасаясь к задней стороне, и делаю всасывающие движения, как при поцелуе в засос, и хаотично кружу языком. На вкус он солоноватый, его запах божественный, мускусный и мужественный, но он слишком большой, чтобы мой рот смог его всего полностью окружить заботой. Поэтому я настраиваюсь на звуки, которые издает Кэннон, обращая внимания на то, что для него ощущается лучше всего, потому что определенные ухищрения должны будут помочь мне добиться результатов с этим большим парнем.
И пока он дальше обрабатывает меня, я становлюсь похожей на похотливую кошку, и проталкиваю его насколько могу, пока не чувствую, как он ударяется о заднюю стенку горла, и инстинктивно глотаю.
— О, Боже, Лиззи, черт, да. Вот так, — он громко стонет.
Хорошо, ему нравятся глубокие заглатывания. Принято к сведению.
— Поиграй с моими яичками тоже, детка. Сожми их и потри точку прямо позади них.
Парень, слишком много действий, чтобы запомнить.
Но совсем скоро все начинает получаться, само собой. Правой рукой я мастерски справляюсь с задачей, надавливая на нужную точку указательным пальцем, в то время как моя левая рука сжата вокруг той части, которая не помещается во рту. Я сосу так сильно, что мои щеки становятся впалыми, мой язык кружится, словно торнадо, повсюду, где только может достать. И когда я глубоко погружаю его в себя, то делаю глотательное движение.
Определенно, это движение его любимое.
Кэннон уже близко. Я могу с уверенностью это сказать потому, что он стал раз в десять тверже, сочится на мой язык, и он сжимает мои бедра до синяков. А еще он издает звуки, словно животное, находящееся на весенней половой охоте.
— Трахни мое лицо, детка. Жестко. Покрути этой сладкой попкой так, как тебе нравится.
Он проталкивает в меня два пальца (а может и больше), лаская меня, но не задевает ту самую точку, хоть и находится очень близко к ней, и раскрывает рот, чтобы полностью накрыть меня, затем лижет все участки вокруг своих пальцев и кусает мой клитор.
Игра закончена!
Стенки моего влагалища безостановочно сжимаются вокруг его пальцев снова и снова в то время как горячие струи его семени заполняют мой рот и горло. Не уверена, что делать — а, к черту — я проглатываю, отстраняюсь и облизываю рот, чтобы убедиться, что собрала все до последней капли. А затем обрушиваюсь вниз, лбом прямо к его яичкам, гордясь собой.
— Так и будешь настаивать на том, что не знаешь, как сосать член? — то ли смеется, то ли бурчит он, произнося это практически у моей задницы.
— Новичкам везет?
— Никогда не читала об этом? Не спрашивала друзей, Гугл, ничего такого? Вот. Так. Просто? — не уверена, дразнит он меня или спрашивает всерьез.
— Я никогда не гуглила «как делать минет». Честное слово.
Я поднимаюсь на колени, снова без всякого изящества, поворачиваюсь к нему лицом и уютно устраиваюсь у него на плече, прижимаясь щекой и рукой к его груди.
— Теперь, когда ты мягкая и податливая, давай поговорим о жилищных условиях.
— Придержи эту мысль, — я быстро спрыгиваю с кровати и роюсь в карманах его джинсов. — Перевернись.
— Что ты …
— Просто перевернись, — я пританцовываю на месте, пока он не делает, как я прошу, и не переворачивается на живот. — Не шевелись и напряги свою задницу.
О, боже, он исполняет мою просьбу, от чего у меня текут слюнки. Я выуживаю четвертак, который мне удалось раздобыть — вот он — прямо в моей руке.
Занесите в протокол: задница моего мужчины настолько упруга, что четвертак с легкостью отскакивает от нее.
Он смеется, уткнувшись в подушку.
— Поверить не могу, что ты только что это сделала.
— Нет, можешь. Это именно то, что я бы сделала, — я заползаю на него, садясь сверху на спину, и начинаю массажировать его плечи. — Я люблю твои ягодицы.
Он переворачивается подо мной и ухмыляется, глядя на меня снизу-вверх. Его глаза сияют ярче, чем солнце за окном.
— И я люблю тебя. И твою попку тоже, — он подмигивает. — Итак, у нас есть восемь дней до возвращения Коннера домой. Давай заберем мою машину и съездим в Ричмонд. Население тридцать шесть тысяч человек…
— Ты уже приводил мне статистику, мистер Торговый агент, — хихикаю я.
— Официально подтверждено, что школы составляют 10% в общем списке лучших в штате, много природы, является историческим районом, средняя цена за дом сто пятьдесят тысяч долларов, — он продолжает дальше, добавляя несколько новых сведений, действительно желая уговорить меня на Ричмонд.
— Это была довольно убедительная рекламная речь, — я щекочу ему бока, — снова. Тебе следует посвятить себя работе в городском информационном центре. Я бы согласилась на покупку.
— Нет, — он поднимает руку и касается моего подбородка, — куплю я. А ты выберешь.
В моем горле пересыхает. Я громко сглатываю, ощущая нарастающую панику, и торопливо пытаюсь слезть с него.
— Не-а, лучше подергай этим носом
