Лео внимательно взглянул на меня, возвращая письмо.
— Ваш сын, кажется, и там находит себе развлечения, Дженкинс.
— Ох... ах... они такие, эта молодежь, — он запнулся на мгновение. — А правда, что вы собираетесь вступить в армию?
— Надеюсь, что вступлю, — вспыхнул Лео. Мистер Дженкинс вытер потную руку об штаны и протянул Лео.
— Ну, тогда удачи вам, мой лорд, — Лео встал, и они пожали друг другу руки. — Я пойду напою этих лошадок, — он ушел.
— Значит, ты посещала семьи погибших, — тихо сказал Лео.
— Это все, что я могла для них сделать.
— И ты плакала с ними над их детьми?
— Я не могла сдержаться.
— Конечно, не могла, — он отвернулся и сказал: — Я люблю тебя, Эми.
— Я... я...
— Не бойся, — поспешно добавил он. — Я не скажу этого снова. Я не мог удержаться, чтобы не сказать это сейчас — но я не повторю этого снова, обещаю — я ведь понимаю. Давай вернемся и заберем Флору, хорошо?
Когда мы шли назад, Лео заговорил о скоте, и я успокоилась — он меня понимал. Он рассказал мне, что предпочитает для молока шотгорнов, а для мяса херфордов.
— Если мы сделаем небольшой крюк, по этой тропке, ты сможешь увидеть некоторых из моих шотгорнов, — Лео похлопал себя по карману. — По счастью, сегодня у меня есть с собой хлебные корки.
Мы вошли в ворота.
— Они — красивые животные, правда?
Они были прекрасными животными, а лучше всех был бык. В его массивных красно-бурых плечах и тяжелых ляжках не было никакого изящества, но, тем не менее, он был полон достоинства и вышел на несколько шагов перед коровами, словно защищая их.
— Боже, какой красавец, а как его... — сказала я.
— Перси.
— Перси! — подозрительно воскликнула я. — Ты никогда не назвал бы его Перси.
— Так его зовет Арнотт.
Я задумалась на мгновение, а затем воскликнула:
— Ты назвал его именем Персея, который спас Андромеду от дракона.
— А теперь он стережет своих телок от дракона Неллы, — улыбнулся Лео. — Он не любит, когда собаки вертятся у копыт коровы или теленка.
— Нелла не делает этого.
— Да, и он это знает, но даже и близко не подпускает ее к ним. Нелла, назад! — она благоразумно отступила на дорогу и села. Бык слегка фыркнул, словно удовлетворенный этим, и тяжело направился к нам. Лео полез на перекладину ворот ограды. Я в испуге протянула руку, чтобы остановить его, но он улыбнулся:
— Не беспокойся, Эми, мы с Перси старые друзья. Кроме того, в этой груде костей и мускулов лежит нежное сердце. — Лео задержался на воротах, дожидаясь, пока я уберу руку, а затем соскочил по другую сторону ограды и направился вперед. Перси пошел к нему навстречу. Мужчина и бык сходились одинаково твердой поступью. Когда они встретились, Лео полез в карман, а широкий нос быка опустился вниз, обнюхивая подношение. Глядя, как Персей ест корки с широкой руки Лео, я догадалась наконец, почему мне так часто приходилось вытряхивать крошки из кармана пиджака Лео — а я-то всегда считала, что он кормит лошадей!
Глядя на них, я вдруг подумала, как они были похожи, бык и мужчина, оба с тяжелыми плечами и крепкими бедрами. Лео в последний раз похлопал быка по мощной бурой шее. Тот подождал чуть-чуть и пошел назад, мотнув головой, словно сказав «спасибо» перед возвращением к своим телкам. Я облегченно вздохнула.
Лео тоже повернулся и пошел ко мне. Он ухватился за ворота и, перелезая через них, сказал:
— Некоторые быки очень вспыльчивые, поэтому их часто держат взаперти. Я не позволяю запирать своих, это ненужно и жестоко. Давай, я понесу Розу.
Когда мы вернулись домой, я сказала:
— Спасибо, Лео, поездка мне очень понравилась.
— Хорошо, — Лео вспыхнул от удовольствия. — Я хотел провести последнюю неделю в поездках по имению, значит, смогу брать в них и тебя с детьми.
Это стало правилом — каждый день после обеда мы посещали разные части имения, а после ужина разглядывали карты в деловом кабинете. Из его окон был виден внутренний двор и задняя дорога, ведущая к конюшне. Кабинет был тихим и уединенным, пропахшим трубкой мистера Селби, оба окна обвивал плющ. Настенные полки были заставлены отчетами имения, карты хранились в нижнем ящике шкафа. Лео надевал очки и разворачивал карты на огромном, обтянутом кожей столе, таком широком, что мне приходилось вставать на стуле на колени, чтобы увидеть его дальний край. Я была в восторге, потому что никогда еще не видела карт такого масштаба. В первый вечер Лео научил меня читать их.
— Видишь, вот здание домашней фермы, за ней сарай, а вот дорога в Хай Хэмс, — мы стали прослеживать путь прошедшего дня. Когда мы добрались до Истона, он провел меня через лес вокруг особняка. — Это граница поля, здесь дорога изгибается, мимо коттеджа...
Пока он объяснял, карта в моей голове складывалась в картину и совмещалась с миром, который я видела вокруг.
— Покажи мне пешую тропинку, которая выводит на дорогу за церковью, — сказала я.
— Вот, — покрытый черными волосами палец Лео уперся в карту. Потянувшись поглядеть, я оперлась на его плечо и почувствовала, как оно напряглось под моей рукой.
Я знала, что у меня есть выбор. Я могла осторожно отодвинуться, словно хотела взглянуть на другую часть карты, но если бы я это сделала, Лео никогда не позволил бы себе снова так приблизиться ко мне. Его лицо было чуть повернуто в сторону, поэтому я не могла видеть выражения его глаз, но он был так близко, что я могла видеть темные точки там, где черная щетина уже пробивалась после вечернего бритья. Кроме того, я видела изгиб его уха и линии завитков волос, вьющихся так же, как и у Розы, потому что он был отцом Розы и моим мужем. Я тихонько придвинулась поближе, всем весом своего тела опершись на его плечо.
— Тропа углубляется сюда, в эту рощицу, затем выходит на открытое место... — снова заговорил Лео.
Каждый вечер мы приходили в кабинет, и я прослеживала на карте дорогу, которую мы проделали за этот день. Затем Лео показывал мне, куда мы поедем на следующий день, и каждый вечер он располагал карту так, что я должна была опираться на его плечо, если хотела изучить ее дальний угол. И каждый вечер я решала изучать этот угол, потому что Лео теперь понимал. Мы сидели, прижавшись, друг к другу, и рассматривали карту. Но в других случаях мы не касались друг друга.
Однажды, когда установилась чудесная погода, Лео подкатил в открытой тележке, в которую была впряжена Бесси. Я еще ни разу не видела его управляющим лошадью. Лео соскочил, отдал поводья мальчику-конюху и помог поднять в тележку Флору, плед, корзинку с Розой.
— Ты справишься, Эми?
— Да, — я уселась в тележку, а
