— Нн-ноо! — крикнул он, и мы мягко покатили по дороге. — Слава богу, Бесси слишком стара, чтобы ее реквизировали. А теперь мы для начала поедем в низину Харбинс. Я ввел ее в пахоту в 93-м...
Мы говорили о земледелии, и только о земледелии. Каждое поле, каждая ограда, даже каждая канава имела свою историю. Лео рассказывал о плодородии земель, об уроне, нанесенном им войной.
— Мы были вынуждены получать с них слишком много и слишком быстро. Землям нужно давать не меньше, чем с них берешь, — он вздохнул. — Но сейчас нашей стране нужен хлеб, поэтому нужно растить зерно.
Мы проехали проселком к небольшой кучке коттеджей в речной долине. Бесси остановилась на дворе мельницы, запорошенный мукой мельник вытер руку и протянул Лео.
— Я слышал, что вы уходите в солдаты, мой лорд — желаю вам всего самого наилучшего.
Узкой дорожкой мы дошли до огромного брызжущего колеса. Флора крепко вцепилась в грудь Лео, Роза — в мою. Рядом по мельничному лотку несся быстрый поток, падающий в глубокую воду за дамбой. Я загляделась вниз, в темные и скрытные глубины, и поспешно отступила, напуганная этой мощью.
Лео повел нас туда, где между пышно зеленеющими берегами текла речка. Она струилась под влажной сенью ив и убегала к залитому солнцем краю поляны, где по колено в прохладной воде стояло полдюжины красно-белых херфордов. Мы остановились поглядеть на них.
— Они — выносливые животные, но не на первом месте у фермеров-молочников — однако очень устойчивы к туберкулезу...
Когда мы вернулись к Бесси, Лео сказал:
— Сегодня мы посетим еще одно место. Там есть кое-что, что понравится вам с Флорой, — улыбнулся он, — и мне тоже.
Он привез нас на ухоженный сельский двор.
— Джексон — один из моих арендаторов. Вспомни, вчера вечером мы видели его земли на карте.
Золотистая собака выскочила нам навстречу.
— Ой, это же близнец Неллы!
— Нет, ее сын, — засмеялся Лео. — Я повязал ее... дай вспомнить... за год до твоего приезда в Истон. Джексон взял одного из щенков.
— Ты хотел показать нам его? — спросила я, глядя, как собаки приветствуют друг друга.
— Нет, кое-что поинтереснее. Старший сын Джексона завел щенка выдры.
Услышав это, я восхитилась даже больше, чем Флора. Я никогда не видела выдр, потому что они выходят из нор только ночью — если их, конечно, не выгонят охотники.
Выдра была красива, с мягким коричневым мехом, с быстрым, гибким тельцем. Она вертелась и играла под ногами Джексона, а мальчик гордо сказал нам:
— Ее не проведешь, она пришла на запах рыбы в этой бадье, — он улыбнулся, глядя на выдру. — Поработай, девочка моя, покажи ее светлости, как хорошо ты умеешь плавать.
Когда мы вышли на берег реки, мальчик бросил туда серебряную форель. Выдра одним скользящим движением оказалась в воде и погналась за рыбиной. Быстрый нырок — и в следующий миг ее гладкая темная головка триумфально показалась над водой, с добычей в зубах.
— Ах, какая красивая — я в жизни не видела создания красивее!
Я в восторге наблюдала за выдрой. Она была быстрой и уверенной в движениях, то скользя темным пятнышком под водой, где только цепочка пузырьков отмечала ее путь, то высовывая мордочку на поверхность и требуя новую рыбину. Когда форель кончилась, Боб подозвал своего пса:
— Теперь твоя очередь, Том, — всплеском золотой шерсти пес тоже прыгнул в воду, и эта пара — пес и выдра — устроила возню в воде, заплескалась, заиграла, зарезвилась беспечно и весело. Мальчик обернулся ко мне. — Она была совсем крошкой, когда я нашел ее, поэтому Том учил ее плавать.
— А как ее зовут?
— Я назвал ее Вертушкой, потому что она все время в движении, — усмехнулся Боб.
На обратном пути, сидя в двуколке, я поблагодарила Лео — он специально для Вертушки прислал рыбу. Джексон сказал мне, что обычно она питалась кроликами.
— Впервые, я увидел выдр целой семьей, они ловили рыбу при лунном свете, — пустился в воспоминания Лео. — Отец Джорджа взял нас, двоих мальчишек, на речку, чтобы посмотреть на них. Боюсь, что позже он пожалел об этом, потому что я был так очарован ими, что запретил охотиться на выдру в своих реках.
— Как я рада этому! — горячо воскликнула я.
— Этот запрет вызвал огромное недовольство. Я кое-как объяснил его тем, что выдры выводят детенышей круглый год, поэтому невозможно выбрать время для охотничьего сезона на них. Но, правда гораздо проще — в ту ночь я просто влюбился в этих зверюшек. Посмотри-ка, Эми, — он указал кнутом, — до войны все эти земли были пастбищами...
На следующий день Лео взял меня показать своих овец. Мы оставили машину на холме, и пошли по пружинящей торфяной почве туда, где паслись овцы. Впервые я увидела дорсетхорнских овец, с рогами, изогнутыми, словно поля элегантной шляпки, а с ними — барана с великолепными завитками рогов по каждую сторону подвижной белой морды.
— У него превосходное руно, так и отливает золотом на солнце. Ты не хочешь спросить его имя, Эми?
Я взглянула в подсмеивающиеся глаза Лео и обратилась к барану:
— Ты замечательный баран, Язон, — и смех Лео сообщил мне, что я угадала.
— Они ягнятся на пару месяцев раньше, чем другие стада... — начал рассказывать Лео.
Мы встретили пастуха, старика с чисто белыми бакенбардами и выцветшими, дальнозоркими глазами. Он поднял шляпу.
— Добрый день, мой лорд, моя леди, — его голубые глаза поднялись на Флору, восседавшую на плече Лео. — Добрый день, малышка, пришла посмотреть на мою паству? — Светлые кудряшки Флоры запрыгали, она закивала в ответ. Пастух пронзительно свистнул, и черно-белая стрела подлетела к нему, длинная и приземистая. Пока Лео опускал мою дочку на землю, пастушья собака пристально рассматривала Неллу, но обе были слишком хорошо натасканы даже для того, чтобы обнюхаться.
— Лучший из щенков, моей Дайнти. Вы помните, мою Дайнти?
— Да, Калеб, помню — прекрасная сука.
— Да, она была такая.
— А как поживает миссис Бревер?
— Ревматизм. Нам с ней уже не стать моложе.
— А ваш внук?
— В местечке под названием Ипр — в письме было зачеркнуто красным карандашом, да только Мэри разобрала, мать ведь, — глаза старика тревожно прищурились. — Я помню, как он появился на свет — был не больше вашей малышки. Хозяйка, она каждый вечер молится за нашего Дэви. А я не молюсь. Кажется мне, что Бог отвернулся от нашего мира, раз в нем происходит такое. Как ваш сын, мой лорд?
— Он все еще в отпуске по ранению.
— А-а. Я слышал, что вы и сами подумываете податься в армию. — Лео кивнул в знак подтверждения. — Тогда удачи вам, мой лорд, — старик протянул ему руку.
За эту неделю я увидела Лео другими глазами. Передо мной был человек, заботящийся о своей земле и о
