Его взгляд, скользнув по Димке, устремился вдаль. Можно было принять маэстро за памятник, если бы не развевались на ветру фалды фрака и волосы.
— А вы имеете дело со своим будущим королем, — представился Димка.
Это нисколько не взволновало маэстро. Он только пожал плечами:
— С королем так с королем. Не имеет значения. Для музыканта безразлично — король ты или нищий. Музыка сама по себе королева.
— Хотите, я понесу вашу скрипку? — предложил Димка.
Маэстро решительно замотал головой:
— Ни в коем случае!
— Вы мне не доверяете?
— Скрипка — очень хрупкий инструмент, — ответил маэстро. — Я понесу ее сам. А ты понесешь барабан.
Димка забеспокоился:
— Но мне, наверное, будет тяжело!
— Ничего, ради искусства можно и потерпеть, — заявил маэстро и решительно навьючил на Димку инструмент.
Димка пошатнулся, но устоял.
— Ладно, уговорил, — снисходительно сказал маэстро. — Если тебе нравится нести скрипку, бери скрипку тоже.
Он положил поверх барабана скрипку. Скрючившись в три погибели, Димка двинулся вперед.
Когда прошли метров двести — они показались Димке десятью километрами, — маэстро вдруг остановился и принялся хохотать. Сначала он хохотал стоя, похлопывая себя по бокам и запрокидывая голову. Затем в изнеможении повалился на землю и, придерживая себя за живот, задрыгал ногами.
— Ну и облапошил я Переделадье! Вот так номер! Ой, не могу! Держите меня! — задыхался от смеха маэстро.
— Разве вы его облапошили? Он, по-моему, вас облапошил. Не починил инструменты, а сделал из них непонятно что!
— Да мне так и нужно было! Ой, не выдержу! — Маэстро стал кататься по земле от смеха. — Я же возмущался для виду, чтобы не платить виконту! Ой, умираю! Ой, умираю!
— Выходит, вы поступили просто нечестно!
Маэстро перестал смеяться и, поднявшись, с осуждением посмотрел на Димку.
— Ты неточно выражаешься. А точность, как известно, вежливость королей. Значит, ты еще и невежлив. Но я тебя прощаю. Ты, видимо, просто не дорос до понимания, что цель оправдывает средства.
— Это не всегда так. Нам в школе объясняли, — возразил Димка.
— Фи, школа! — пожал плечами маэстро. — Я тебя скоро познакомлю с моей школой. Школой игры. Вот уж действительно школа! Но сперва я прочитаю тебе небольшую вступительную лекцию. Шире шаг, мой мальчик!
За что же ты любишь музыку?
Размахивая руками, словно дирижируя, маэстро увлеченно продолжал:
— Если бы ты знал, мальчик, как мне приходится трудно. У одного меня в этой стране есть действительно важная цель.
— А какая у вас цель? — с трудом выговорил Димка.
Маэстро остановился:
— Положи на землю барабан. То, что я сейчас скажу, надо слушать, отрешась от всего.
Димка с радостью опустил барабан на землю.
— Любишь ли ты, мой мальчик, музыку?
— Конечно. Ее все любят.
— Отлично. И за что же ты ее любишь?
— Ну, просто иногда бывает приятно послушать что-нибудь такое хорошее.
— Понятно, — кивнул маэстро. — То есть ты любишь в музыке мелодию и ритм.
— Может быть.
— Так вот и мелодия, и ритм, какие бы чувства в них ни были заложены, — пу-стя-ки! Это говорю тебе я — лучший в мире музыкант, композитор и дирижер. Вся музыка, которая была до меня, — тьфу! Все так называемые великие композиторы не сравнятся со мной. А почему? А потому, что под их музыку можно смеяться или плакать, радоваться или грустить, любить или ненавидеть, негодовать или быть счастливым. А под мою музыку можно одновременно и смеяться, и плакать, и ненавидеть, и быть счастливым. Здорово, да?
— А разве это возможно? — не поверил Димка.
— Для меня невозможного нет! — заверил маэстро. — Я создал величайший шедевр — музыкальную симфу-универсанту. Под нее можно, смеясь, плакать на похоронах, заламывая от горя руки с радостным визгом. Одним словом, музыка на все случаи жизни. Тебе страшно повезло, мой мальчик, — сегодняшнее исполнение симфы я посвящу тебе.
— Большое спасибо. А соседи тоже приглашены на ваш концерт?
— Да они же варвары! — вскричал маэстро. — Что они понимают в музыке! Ты не поверишь, но они меня не ценят! К счастью, я из этого извлекаю пользу для своего искусства. Я продаю им билеты. Каждый, купивший билет, может не слушать мою музыку.
Димка уставился на маэстро:
— Как так?
— Да очень просто! К билету прилагаются одноразовые затычки для ушей. Ведь моя музыка слышна по всей Пустоделии! Ну а доходы от продажи билетов идут на приобретение новых инструментов взамен сломанных и похищенных шайкой Попр.
— Опять шайка! — вздохнул Димка. — Никому нет от нее покоя!
— Да, — согласился маэстро, — ужасное скопище злодеев. Сколько моих творений похищено! Если бы не происки шайки, я стал бы уже известен всему миру… — Он приложил платочек к глазам. — Но нам пора идти, мальчик. Инструмент на плечи — и в дорогу!
Нам предстоит редчайшее наслаждение
Димка взвалил на спину барабан, маэстро взял под мышку скрипку, и они двинулись дальше.
Наконец показалась большая площадка, окруженная наспех сколоченными скамейками. Скамейки пустовали, зато площадка была заставлена музыкальными инструментами всех видов и размеров. Здесь были и рояль, и два пианино, и несколько контрабасов, и гобой, и флейта, и аккордеоны, и гитары… Даже кастаньеты гроздьями висели на веревках, как бельевые прищепки.
Маэстро взволнованно произнес:
— Мой мальчик, замри! Ты в святая святых. Нам предстоит редчайшее наслаждение — приобщение к истинному искусству. Мне нечем тебя угощать в пошлом значении этого слова. Я говорю о еде. Но я угощу тебя изысканной духовной пищей — моею музыкой. Она с успехом заменяет и хлеб, и соль, и колбасу, и треску в томате, и шампиньоны в сметане, и даже утку с яблоками.
Маэстро потеснил инструменты на площадке, чтобы освободить место для барабана-скрипки и скрипки-барабана. Потом он сунул себе в рот шланг, от которого тянулись отводы к духовым инструментам. Затем маэстро зажал в правой руке веревку, соединенную с ударными инструментами. В левую руку маэстро взял длинный смычок, который доставал сразу до всех струнных инструментов. Локти положил на клавиши рояля, а ноги — на барабан. Наконец он отбросил со лба прядь волос, весь напрягся и…
Как будто что-то взорвалось. Димка вдруг почувствовал, что куда-то летит. «Отбросило взрывной волной», — подумал он и
