Никакого взрыва не было
Кто знает, сколько километров пробежал бы Димка, не налети он на раскладушку, стоявшую на лесной поляне. Потирая ушибленное колено, Димка с трудом поднялся. На раскладушке лежал человек с затычками в ушах и с бородой по пояс. Он рисовал огрызком карандаша большой палец своей ноги. Деревья вокруг поляны были увешаны готовыми рисунками этого же пальца.
— Что такое? Кто позволил входить в неурочные часы? — недовольно сказал бородач. — Посидите в приемной, на диване. Секретарша вас вызовет.
Димка растерянно посмотрел по сторонам. Кроме раскладушки да портретов большого пальца на поляне вообще больше ничего не было. Димка сел прямо на землю и стал ждать. Дорисовав палец, бородач вытащил из ушей затычки.
— Ну-ка сбегай за тем нахалом, что ворвался без спросу в мой кабинет, — приказал он.
— Это и был я, — объяснил Димка. — Только я совсем не нахал. Маэстро Безоркестра чуть не оглушил меня своей музыкой, и я…
— Вздор! — перебил бородач. — Никакого маэстро на свете не существует.
— То есть как не существует? — Димка опешил. — Разве вы не слышали взрыва?
— Никакого взрыва не было.
— Так у вас были заткнуты уши!
Бородач очень удивился:
— Но раз я заткнул уши, значит никакой музыки и вообще никакого шума не существовало!
— А для меня существовало!
Бородач насупил брови:
— Что значит «для меня» и «для вас»? Тебя тоже пять минут назад не существовало на свете. Ты только что появился. И вообще, кто ты такой?
— Я — ваш король!
— Чепуха, — сказал бородач. — Я — твой король.
Не начать ли с тебя?
Это была новость! Сразу вспомнился урок истории, на котором директор рассказывал про Самозванца. А что, если бородач действительно стал королем? Взяли и возвели, пока Димка бродил по государству. Это было бы обидно. Если бы успеть хоть немножко побыть королем, то, пожалуй, еще ладно. А то и на престол еще толком не забрался, вдруг — раз! — и низложили.
— Когда вас назначили королем? — спросил Димка.
Бородач недовольно фыркнул:
— Назначили? Кто может меня назначить? Я был и остаюсь им. И не какого-то там Пустодельского государства, а всего мира! Так что если ты даже и король этого государства, то я твой король. Ясно?
— А в школе нам не говорили о существовании всемирного короля.
— Что такое мир? — презрительно произнес бородач. — Стоит мне только закрыть глаза и заткнуть уши, как мир исчезает. И появится лишь тогда, когда я снова открою глаза и выну из ушей затычки. Теперь ясно?
Димка решил больше не спорить:
— Понятно.
Бородач довольно улыбнулся:
— Вот и чудесно. Коль ты такой умный, я сообщу тебе одну новость. Знаешь, до чего я додумался? Оказывается, я даже не король, а бог.
— То есть как бог? — Димка оторопел. Уж такого-то он совершенно не ожидал.
— Да-да, не удивляйся. Ну, уж если не бог, то, по крайней мере, полубог. Полубог Самоох.
— Но ведь ни бога, ни полубога нет! — воскликнул Димка. — Нам в школе говорили!
Бородач снисходительно улыбнулся:
— Но ты сам посуди. От меня зависит жизнь или смерть не только земного шара, но и Вселенной. Представлю я, скажем, какую-то планету или там звезду — и они существуют. Значит, я могу вершить судьбами Вселенной.
— А палец вы зачем рисуете? — спросил Димка.
— Ты не знаешь? — поразился бородач. — Сегодня же светлый праздник! День Большого Пальца Моей Левой Ноги!
Он приподнял ногу, пошевелил пальцем с нестриженым ногтем и нежно произнес:
— Ах ты мой дорогой! Душка! Ах, как я тебя люблю! Радуйся, сегодня твой день, а вот завтра будет День Большого Пальца Моей Правой Ноги!
— У вас, наверное, каждый день праздники, — предположил Димка.
Бородач расплылся в улыбке:
— Но почему же не попраздновать, если есть повод! На этой неделе, например, я отмечаю День Родинки На Левой Щеке, День Второй Слева Ресницы На Правом Веке. Потом у меня День Заусеницы На Левом Мизинце. Праздник Переносицы я планирую отмечать три дня, Ямочку На Подбородке буду чествовать целый месяц.
— И как же вы отмечаете свои праздники? — заинтересовался Димка.
Бородач нахмурился:
— К сожалению, не так хорошо, как хотелось бы. Ну что я могу один? Портреты нарисую, окружу юбилейную часть тела особым вниманием. И все. Пора с этим кончать! Как ты считаешь?
— Действительно, пора, — согласился Димка.
Бородач приподнялся с постели. Его лицо стало величественным.
— Я говорю, пора кончать праздновать в одиночку! Я требую всеобщего поклонения! Иначе я устрою что-то умопомрачительное! Я создам в своем воображении огромный костер, в котором будут поджариваться неслухи! Я со всеми разделаюсь!..
Он вдруг внимательно посмотрел на Димку.
— Кстати, а почему бы не начать с тебя? А? Слушай мой приказ! Немедленно приступить к чествованию моего пальца! Исполни для него какую-нибудь песню, спляши, почитай стихи.
— Вот еще нашли дурака!
Бородач задрожал от гнева.
— Бунт? — спросил он вкрадчиво. — Неповиновение? Ах вот оно что! Да я же тебя уничтожу! Стоит мне только представить, как ты умираешь в мучениях, в яме, кишащей ядовитыми змеями!
— Представляйте, мне-то что, — махнул рукой Димка.
Но все же ему стало чуточку не по себе. Мало ли что? В этом странном государстве всего можно ожидать.
Полубог закрыл глаз и только собрался закрыть второй, как вдруг в воздухе раздалось негромкое жужжание. Над его головой кружилась оса.
О, мой славный нос!
Самоох открыл глаз и пренебрежительно посмотрел на осу.
— Фи, какой отвратительный звук! Я уничтожаю его.
И заткнул уши.
Оса спустилась ниже и стала летать над носом полубога.
— Противное создание! — воскликнул Самоох. — Так вот же тебе! Я уничтожаю тебя всю!
И решительно закрыл глаза. Оса преспокойно села на нос. Раздался страшный визг. Полубог вскочил и, пронзительно вопя, заметался по лужайке.
