Я и сам испытывал беспокойство. Если Вигхельм не соврал, воины Этельхельма превосходят числом моих. Если они настороже и ждут нападения, нас мигом разобьют. Я хотел воспользоваться захваченными щитами и плащами, чтобы беспрепятственно войти в город, но Эадрик вернулся и доложил, что дорогу охраняет дюжина копейщиков.
— И мерзавцы не ленятся, — сказал он, — бдят.
— Их всего двенадцать?
— Там полно других, готовых выступить на подмогу, господин, — мрачно ответил Эадрик.
Мы сошли с дороги, чтобы спрятаться за изгородью из терновника на пропитанном дождём пастбище. Если Эадрик прав, нападение на дюжину дозорных приведёт к тому, что им на подмогу сбежится куча врагов. Мы ввяжемся в жестокую схватку вдали от безопасности Спирхафока.
— Ты можешь войти в город? — спросил я Эадрика.
Он кивнул.
— Переулков там множество, господин.
По лесистой местности этот сакс средних лет умел двигаться словно призрак, но он был уверен, что сможет миновать часовых Этельхельма и с помощью хитрости оставаться незамеченным в городе.
— Я же стар, господин, — сказал он, — а на стариков не смотрят так внимательно, как на юных.
Он отбросил оружие, снял кольчугу, и, став похожим на обычного крестьянина, выскользнул в просвет укрывшей нас изгороди из терновника. Мы ждали. Последние облака истончились, ласково пригревал солнечный свет. Дым от кухонных очагов Фэфрешама поднимался вверх, а не уносился в сторону ветром. Эадрик долго не возвращался, и я начал бояться, что его схватили. Финан опасался того же. Он ёрзал, сидя рядом со мной, но внезапно застыл — на востоке появилась группа всадников в красных плащах. Их было не менее двадцати, я подумал — может, они ищут нас, и уже стал вынимать из ножен Вздох змея, но тут всадники повернули обратно к городу.
— Просто не дают коням застояться, — облегчённо выдохнул я.
— А лошади у них хорошие, — заметил Финан. — Не какие-нибудь дешёвые деревенские клячи.
— Я уверен, что здесь хорошие лошади, — сказал я. — За болотами лежат отличные земли.
— Но ублюдки заявились на кораблях, — отметил Финан. — И никто не говорил, что они привезли с собой лошадей.
— Значит, отобрали их у горожан.
— Или к ним пришло подкрепление, — зловеще произнёс Финан. — Это скверно выглядит, господин. Нам следует отступить.
Финан не был трусом. Я устыдился самой этой мысли. Конечно, он не трус! Он один из самых храбрейших воинов, каких я когда-либо знал, его смертоносный меч разит со скоростью молнии, но в тот день он нутром чуял злой рок. Неопределённое опасение, ничего такого, что можно увидеть или услышать, но всё-таки несомненное. Финан утверждал, что ирландцы обладают знаниями, которые отрицают остальные, что могут чуять судьбу. Хотя Финан и христианин, он верил, что мир полон духов и эти невидимые создания с ним говорят. В ту ночь он пытался убедить меня вернуться на Спирхафок и двинуться назад, на север. Твердил, что нас слишком мало, а враги чересчур многочисленны.
— И я видел твою смерть, господин, — заключил он.
Я понимал, как горько ему было это произносить.
— Мою смерть? — переспросил я.
— Я видел тебя, господин, на ячменном поле. Голым и залитым кровью, — он помедлил, но я молчал. — Нужно возвращаться домой, господин.
Меня раздирали сомнения. И видение Финана меня почти убедило. Я коснулся своего молота.
— Мы уже далеко зашли, — сказал я, — и мне нужно хотя бы поговорить с Эдгивой.
— Бога ради, зачем?
Вчера мы сидели в таверне, на скамье возле очага. Все вокруг храпели. Ветер стучал оконными ставнями и трепал камышовую крышу, дождь еще падал через дыру для дыма и шипел в огне, но буря уже ушла в море, ночь тревожили только ее отголоски.
— А затем, что я шёл сюда ради этого, — упрямо произнёс я.
— И предполагалось, что она соберет в Кенте войско?
— Так сказал мне священник.
— И она собрала?
Я вздохнул.
— Ты же знаешь ответ, как и я.
— Значит, завтра отправляемся вглубь страны? — спросил он. — Лошадей у нас нет. А если нас отрежут от гавани?
В ответ мне хотелось сказать, что я должен выполнить клятву, но Финан, конечно, был прав. Имелись и другие способы исполнить обещание Этельстану. Я мог бы присоединиться к нему в Мерсии, но вместо этого предпочёл поверить священнику, надеялся, что поведу на Этельхельма отряд восставших воинов Кента прямо из Уэссекса.
— Значит, я глупец, — заключил я вместо Финана. — Но завтра мы ищем Эдгиву.
Он услышал решимость в моих словах и принял ее.
— Удивительно, что способна сделать с мужчиной пара сладко пахнущих сисек, — сказал он. — Тебе нужно поспать.
Так что я поспал, а теперь стоял на окраине Фэфрешама, Эадрик пропал, а мой лучший друг чувствовал обречённость.
— Подождем до сумерек, — сказал я. — Если Эадрик не вернется, возвращаемся на Спирхафок.
— Слава Богу, — произнёс Финан. Не успел он перекреститься, как из-за изгороди появился Эадрик.
Он принёс каравай хлеба и ломоть сыра.
— Ты должен мне шиллинг, господин.
— Ты ходил в город?
— И он просто кишит мерзавцами, господин. Паршивые новости. Вчера прямо перед бурей подошли ещё шестьдесят человек. Все из Лундена, в дурацких красных плащах. И верхом. — Я выругался, а Финан перекрестился. — Леди Эдгива всё ещё в монастыре, господин, — продолжал Эдрик. — И они пока не пытались её вытащить. Понимаешь, вестей о смерти короля ещё нет. Шиллинг, господин.
Я дал ему два.
— Как ты всё это выяснил?
— Увидел священника! Отца Рэдвульфа, доброго
