В общем, через час смотрелся в зеркало, по-человечески подстриженный и гладко выбритый, от меня пахло одеколоном и средством после бриться. Ну, прям как, заново родился. Я расплатился с парикмахершей, щедро отсыпав ей чаевых и чуть ли не расцеловав напоследок. Смущенная и раскрасневшаяся девчонка попрощалась со мной и сказала заходить еще. Зайду, даже не сомневайся.
Мы вышли на улицу. Ветер приятно холодил раздраженную кожу. Теперь можно и сфотографироваться. В новую жизнь с новыми документами.
Глава 15. Проблемы не кончаются
Мы поймали такси. Олени переминались с ноги на ногу. Чукотский возница даже виду не подал, что со мной что-то не так. Видать всякого насмотрелся. Ну, пырнули человека, с кем не бывает, а не хочет он куртку менять из принципа, может, ждет, что опять зарезать попробуют, так зачем две вещи портить?
Доехали почти до самых южных ворот. Там к крепости вояк примыкало небольшое одноэтажное здание. Мы отпустили возницу и зашли внутрь. Протопали по узкому коридору и остановились у закутка с двумя кабинетами. Там я оторвал номерной талончик, от деревянной катушки и уселся ждать на лавочку в коридоре.
На удивленье желающих оформить документы передо мной было трое. Двое свежаков, которых подобрали караванщики с Ледокола и один переселенец оттуда же.
- Иди пока сфотографируйся. – сказал мне Воронцов. Я прошел прямо по коридору, где была крохотная комнатка со стулом на белом фоне. Молодой дерганный парень оторвался от игры в телефон и сфотографировал меня на этот же мобильник.
- Все. Готово. – сказал он мне.
- А фото?
- Уже в базе.
Ну в базе, так в базе. Я вернулся назад. Очередь не сдвинулась. Пришлось прождать еще полчаса. Затем я вошел в кабинет, где за компьютером сидела молодая девчонка в белой блузке лет семнадцати на вид.
- Возраст? – сходу спросила она противным надменным голосом. Вот так не год рождения, а возраст. Привыкать надо. Вроде год здесь уже, а жизни не видел, бросаются в глаза такие вещи.
- Двадцать четыре. А нет, двадцать пять уже. – девушка закатила глаза и нервно защелкала по клавиатуре.
Что-то я как-то этот год в Улье за год жизни и не считал. Да и не живал пока, а все больше выживал. Со службы в армии я тоже, к слову, год к обычной жизни все время забывал приписывать, вроде как не со мной это было, слишком уж там другой мир по сравнению с гражданкой.
- Имя.
- Фарт.
Тут все в порядке. С этим именем я уже сжился, словно с рождения так звали. Я вроде и не вспоминал данное родителями ни разу как сюда попал, и даже в воспоминаниях теперь меня в том мире Фартом все зовут. Вот как оно, оказывается, бывает. Есть в этом что-то мистическое все-таки.
- К ментату проходите.
Я прошел в еще один кабинет, где высокий молодой брюнет пижон долго задавал мне всякие заковыристые вопросы по типу, не желаю ли я навредить стабу и все такое прочее. Почему долго? Да потому, что немалый блок вопросов был посвящен знакомству с сектантами. И на вопрос «имелись ли контакты с сектантами». Я ответил утвердительно, после чего пришлось долго ему втолковывать способ моего попадания в город.
Потом он куда-то звонил, что-то уточнял. В общем, вышла заминка. Стандартный опросник для меня подходил лишь частично, а новые вопросы ментат генерировал с пробуксовкой. Вот, что, значит, рутина. Мозг совсем засох. Нейропластичность утеряна. Пришлось даже Воронцова вызвать из коридора, совместными усилиями как-то разобрались.
Потом мне вручили пластиковую карточку размером с кредитку, которая этот кредиткой по сути и являлась. Я мог спокойно сходить в банк и перевести любую местную валюту в электронный вид. Только вот аппаратов под карточки пока нигде не было, кроме самого банка, работают так сказать на перспективу. Оно и правильно. Москва, как говорится, не сразу строилась.
На задней стороне карточки был уже знакомый мне логотип шестиугольной цитадели. На документах в левом верхнем углу красовалась моя физиономия. Под ней подпись «гражданин» и цифра шесть.
То есть, шестой категории. Проживу здесь два месяца, стану пятой. Через полгода четвертой. Через год третей. А спустя пять второй. По прошествии десяти лет, присваивается первая категория. Это вроде критерия благонадежности граждан.
Второй интересный момент, это то, что справа пустовало поле. Как мне объяснил Воронцов, туда специальными значками вносятся твои правонарушения. То есть, например, останавливает тебя патруль, смотрит документы и понимает, что в стабе ты меньше полугода, а уже два раза штрафником был, причем не за долги, а за серьезные правонарушения.
Опять же, если у человека документы пробивают по базе и видят, что он в стабе уже два года, а отметок не стоит, то это наводит на мысль, а собственно, чем этот гражданин занимался?
Это они хорошо придумали. Удобно.
- А чего меня сразу с ментатом не допросили? – задал я вопрос Воронцову уже на улице.
- У нас тут только снега много, а всего остального мало, включая ментатов. Дар это редкий. Если подобный специалист попадает за него сразу такая грызня начинается. Тут уж как говорится, кто больше предложит, и кто сильнее надавит. Если у тебя дар ментата, все, считай, жизнь удалась. Думать больше не надо, за тебя уже все давно продумали. Ментаты и ксеры – это самые шоколадные места.
Но свои риски тоже есть. Существует прослойка населения, которая терпеть не может ментатов. Так что при случае их и привалить могут. Поэтому ментат всегда с охраной. Такой специалист у нас в красную книгу занесен потому, что это барьер от всего криминала, считай. Поэтому данную популяцию некоторые люди постоянно пытаются снизить.
А нужно их много куда, считай, на каждые ворота обязательно. На документы опять же. Группировок много и всем для дела свой ментат нужен, а иначе как понять, что к тебе крот или крыса не проник. Вот и получается, что они нарасхват.
Мы снова поймали такси, точнее попутку, рейдеры приехали откуда-то с юга и подбросили нас до своего квартала. Там я забежал в прачечную и снова переоделся в стираное белье. Купил новую куртку и пару комплектов запасных вещей. Все-таки теперь мне комнату выделили, есть куда это все складывать. Закинул в изрядно разбухший рюкзак ботинки.
- Слушай, – спросил я у Воронцова, – а
