- Ну, ты даешь. Нашел время личную жизнь обустраивать.
- Что поделать, душа требует. Ты с темы не съезжай.
- Ну, понятно, что за одним столом с вами сидеть не буду и вино разливать. Пристроюсь где-нибудь в уголке ресторана.
- Ладно. Что-нибудь придумаем. Ты же почти следователь, так?
- Так.
- Значит, можешь неофициальное расследование запустить?
- Какое еще к черту расследование?
- Надо мне пробить, куда мои стволы ушли. Поинтересоваться у знающих людей, чтоб цепочку отследили. Ты же мое дело видел?
- Видел.
- Знаешь, кто в той группе вояк был, что меня сюда доставили.
- Всех не помню, смотреть надо.
- То есть, в случае чего, не проблема будет их найти.
- Не проблема. А насчет оружия, есть у меня один человечек. Я же раньше помощником оружейника был. У него и спросим, он вполне знать может. Поехали на торговую площадь.
- Нет. Давай сначала поедим чего-нибудь.
- Давай. – легко согласился Воронцов.
Мы забурились в какую-то рейдерскую харчевню в скандинавском стиле. Все было вырезано из дерева, даже посуда и столовые приборы. Стояли общие длинные столы с лавками. Хозяин высокий толстый мужик в заляпанном фартуке и с длинной плетенной бородой назвался Бьерном, чему никто из нас не удивился и без разговоров поставил две резных кружки пива. А уже потом выслушал заказ.
Мы уселись за стол. Еду подал парень с отрезанными большими пальцами. Тут я конечно в шоке был.
- Насколько такое соответствие антуражу вообще законно? – спросил я у Воронцова.
- Какое соответствие? – не понял стажер.
- Согласно мифам на пиру у Одина подавали те, кому отрезали большие пальцы.
- А вот оно что. А все думал, почему Бъерн именно такой способ наказания выбрал. А тут мифы. Меч держать не можешь, значит прислуга, а интересно придумано.
Оказалось, разносчик попался на воровстве, а хозяин тут уже лет десять живет, на короткой ноге с администрацией, вот и договорился и вместо отправки в отработку, предложил вот такой способ покарать преступника.
- А что тут вообще с наказаниями? Я местных законов знаю, только, что бывает за кражу оружия, как бы не погореть на чем.
- Тут веселуха полная. Самое распространенное это, конечно, отработка. За мелкие правонарушения, ну и если денег нет штрафы и налоги платить. Но иногда могут и на безнадежное задание подписать.
Если конкретно набедокурил, то в изгнание отправят. Выпрут за стены с коробком спичек и пайком на сутки. Ну это я условно. Кому-то, конечно, побольше с собой дадут, а кого и вовсе с голой заднице за стены выдворят.
Самое жесткое наказание за педофилию. Слышал наверно, что в Улье у некоторых проявляются такие наклонности. А детей тут сам понимаешь, раз два и обчелся. Поэтому, если кто попался, то его в камеру садят на площади. И тот медленно загибается от спорового голодания, а когда становиться ясно, что еще немного и человек умрет, ему дают живца. А потом все по новой. И главное его держат в смирительной рубашке и в комнате с мягкими стенами, чтоб сам себя убить не мог.
- И сколько такая пытка длиться?
- Пока у клиента трясучка не начинается. Тогда он от нее подыхает.
- С ментатом риск судебной ошибки отсутствует, так что вполне справедливо.
- Еще есть обычная казнь или разборка как ее называют. Отдают человека внешникам на органы. Тут те, у кого голова на плечах есть ко всему, что связанно с криминалом подходят очень аккуратно. Законы здесь такие, что лучше не попадаться.
Кормили, к слову, много и вкусно. То, что доктор прописал. Мне как раз вес набирать надо. А то так и останусь скелетом, и если вдруг в следующий раз в анабиоз впаду, уже могу не очнутся, просто помру от голода во сне. Довольные и сытые мы покинули столовую суровых викингов и поехали на торговую площадь. Я даже начал догадываться куда.
И точно. Уже знакомая нива шевроле остановилась у магазина с вывеской «белкин глаз».
- Вот она обитель великого и могучего, тобишь Вима. Я целый год у него проработал, до того как в органы попал. Хороший мужик. – сказал Воронцов и потянул дверь на себя.
Хозяин магазина Вим стоял за прилавком. Он оказался полноватым усатым дядькой лет за сорок пять в серой клетчатой рубахе и серыми же брюками на подтяжках. Торговец явно напрягся, завидев бывшего подчиненного.
- Воронцов. Ты по работе или как?
- Я для работы и по делу. – туманно пояснил стажер.
Продавец сразу расслабился, и по его лицу расплылась вполне искренняя улыбка.
- Давненько ты не захаживал.
- Да зайдешь тут куда с этой работой. Это сейчас мне подфартило.
Я улыбнулся двусмысленности выражения.
- Катаюсь по городу, балду пинаю. Вот человечка тебе для знакомства привел. Это Фарт.
Я пожал торговцу руку. Из мастерской поднялся Кузнец, обнялся с Воронцовым через прилавок и протянул мне руку. Я ему подмигнул и показал большой палец. Мол, спасибо, работает на ура. Вим скосил взгляд, удивленный нашему знакомству.
- Купить чего или как? – спросил торговец.
- Купить это обязательно, но попозже. – осторожно начал я. – Скорей спросить.
- Ааа, это ты вчера заходил.
- Я.
- Подумать ты меня заставил. У Картежника мы больше товар не возьмем. Нам лишние проблемы не нужны. Насчет штуцера могу кличь кинуть, известно станет, где всплывет. А вот с «вальтером» все куда интересней.
Если вояки сами завезли пистолет, то он скорей всего уже на черном рынке. Искать его смысла нет. А вообще на будущее, на оружие опознавательные гравировки делаются. Обращайся, если что.
- Обязательно. Это вы хорошо придумали. Как только оружие верну, так сразу к вам за гравировкой.
Почему сразу не заявил о воровстве, а действую окружными путями? Да потому, что я пока никто и звать меня никак. Здесь рука руку моет и все это не совсем структуры, а организованные группировки. Если заявлю, я только добьюсь того, что наживу себе кучу врагов.
Будь я начальником, отдал бы под трибунал группу спецов по заявлению какого-то залетного хера, которого глядишь, не сегодня завтра, сектанты грохнут? Да не в жизнь. Чем потом кадровые дыры латать? Если ребят от кормушки отрывать, они же потом тебе в спину нож воткнуть могут.
Воронцов начал о чем-то болтать с торговцем, а я отозвал в сторонку Кузнеца:
- Пойдем покурим.
-
