И вот в тишине, нарушаемой волнами хрипов и хрипов, они ждали и прислушивались к приближающемуся пиратскому кораблю. Казалось, это заняло гораздо больше времени, чем любой из них мог себе представить. На самом деле это заняло так много времени, что многие члены экипажа начали спускаться по трапу поодиночке и по двое, а затем и всей толпой, даже офицеры с мостика, все как один вырывали себе легкие.
- Корабль наполняется дымом” - выдохнул Снорк, когда Конундрум помог ему забраться в гамак.
“Это что, пожар?- Воскликнул шеф Портлост.
- Нет” - прохрипел сэр Грумдиш. “Все дело в факелах. Они просто тлеют.
“Это как провал в туннеле” - выругался Конундрум. “Мы заперты внутри корабля, и мы израсходовали весь воздух! Факелам нужно много воздуха, чтобы дышать и правильно гореть. Они только и делают, что курят.”
“Нам нужна вентиляция, труба на поверхность, чтобы выпустить дым, - сказал Снорк. - Что - то такое, что мы можем вытягивать и втягивать... - он слабо похлопал себя по карманам, нащупывая карандаш. “Я бы нарисовал этот рисунок, если бы только мог видеть!- воскликнул он. - У меня горят глаза.”
“И я едва могу дышать” - сказал кто-то еще.
“Ну, по крайней мере, на какое-то время мы здесь в безопасности, - сказал коммодор. - Погасите все факелы на этом уровне.”
Коммодор Бригг уже достаточно пришел в себя, чтобы начать нервно расхаживать по каюте экипажа, заложив руки за спину. Снорк лежал в гамаке, а Конундрум прикладывал к глазам кузена прохладную тряпку. Доктор Ботхи сидел на маленьком стульчике, свесив по бокам дряблую руку, и выглядел довольно неловко, словно ребенок, которого заставили сидеть в углу. Время от времени кашель сотрясал его тело, как комок желе. Сэр Грумдиш лежал полумертвый от удушья на груде мешков с зерном. Профессор прислонился к передней переборке, глядя на Кендера Размоуса, который следовал за коммодором, словно тень опасений, и его пучок волос подпрыгивал при каждом шаге. Иногда ему приходилось нырять под трубу, подпругу или натянутый гамак, под который коммодор легко проходил, так велика была разница в их росте.
“Чего же мы ждем?- Пожаловался Конундрум, когда Коммодор Бригг и Кендер в сотый раз прошли мимо него, переступая через его вытянутые ноги.
“Наступила ночь” - коротко ответил Коммодор.
“Мне скучно, - вздохнул Размоус. Если и было что-то, что пугало бывалых путешественников больше, чем заверения Кендера в “Не волнуйся “или всегда зловещее " ой!- это был беспокойный вздох скучающего Кендера. Коммодор замер, и все посмотрели на Кендера. Даже сэр Грумдиш беспокойно зашевелился во сне.
Размоус поднял голову и обнаружил, что находится в центре внимания, шесть лиц серьезно смотрели на него сквозь мрак. - Ну и что же?- невинно спросил он. Он провел рукой по своему длинному пучку волос на макушке. “У меня что-то застряло в волосах?”
Все вернулись к тем нервным привычкам, которым они предавались раньше. Размоус подозрительно оглядел всех присутствующих, словно подозревая, что они подшучивают над ним. Именно тогда он заметил, как потемнело на мостике, как будто мрачное настроение всех присутствующих наполнило сам воздух.
“Здесь уже темнеет, - заметил он. “А что происходит со светом?”
Словно услышав его слова, последний факел мигнул и погас. Тьма, более Черная, чем любая пещера гоблинов, опустилась на них всех. Воздух, казалось, становился все тоньше с каждой минутой, и тот воздух, который им удавалось вдохнуть в легкие, был пропитан резким запахом пота от страха и вонью горелых волос от факельного дыма.
В этот момент послышался звук весел, которые снова плескались прямо над ними. Коммодор Бригг призвал к тишине, и постепенно внутри корабля стало так же тихо, как и в темноте; лишь редкий приглушенный кашель нарушал тишину. Все ждали, глядя вверх выпученными глазами и напрягая слух.
Весла плескались все ближе и ближе, пока не показались прямо над кораблем. Затем, услышав приглушенный и неразборчивый крик, они остановились. Затем последовала серия неуклюжих, гулких ударов. -Они грузят весла,-прошептал Снорк, хотя сам не мог бы сказать, почему он шепчет.”
Они услышали громкий всплеск, за которым через несколько секунд последовал еще более громкий лязг о корпус корабля. “Они нашли нас! Они нападают!- В страхе воскликнул конундрум.
- Нет! - Нет! Успокойся!- Крикнул коммодор Бригг, заставив всех замолчать. “Это всего лишь якорь. Их якорь ударился о корпус корабля, - прошипел он в темноту.
“Они должны знать, что мы здесь” - взволнованно прошептал Размоус. “А как они могли не знать?”
“А что они будут делать? Будут ли они нападать?- Спросил Конундрум, озвучивая вопрос, который был у всех на уме.
“Когда мы погрузились, уже почти стемнело, - сказал коммодор. “Они, вероятно, думают, что мы обычный корабль, который затонул, затоплен, а не захвачен пиратами. Это будет уже не в первый раз.”
“Ах, да! Да, я вижу, - воскликнули в темноте несколько членов экипажа, ободряюще похлопывая друг друга. - Коммодор еще спасет нас” - шептали многие. “Он очень мудр.”
- Продолжал коммодор Бригг, ободренный этой поддержкой. - Скорее всего, они планируют подождать до утра, а потом послать водолазов посмотреть, что можно спасти. Но мы уже уедем отсюда. Мой план заключается в том, что мы немного подождем, а затем включим потокопеллары и тихо ускользнем.”
Теперь его приветствовал гул возбужденных голосов, когда члены экипажа начали расходиться, возвращаясь на свои места. Но офицеры на мостике все еще не успокоились, несмотря на очевидную гениальность плана коммодора. А как насчет воздуха? Воздуха было мало и с каждым вдохом становилась еще меньше.
Профессор Хэп-Троггенсботтл был первым, кто увидел проблему с этой стратегией. На самом деле это произошло так внезапно, что он хлопнул себя по лбу. - Воздух!- воскликнул он. “Если факелы не горят, мы не можем дышать. Если мы останемся здесь еще долго, то в живых не останется никого, кто мог бы контролировать столбы потока.”
“И даже если мы ускользнем незамеченными, как мы узнаем, в каком направлении идти?- Спросил конундрум. “Мы не можем видеть, куда идем, если нет света.”
- Правильно!- рявкнул профессор. “Мы не хотим идти неправильным путем
