Я оглядел толпу, выискивая конкретную личность. Когда я заметил, что она наблюдала за мной с удивленной улыбкой на лице, это придало мне смелости продолжить слащавую речь. Разговоры были против моей натуры, — я предпочитал действовать — но так как оба племени изменились, я решил, что мог бы попробовать применить другую тактику и поучиться у своих собратьев-Альф.
— Враг уже у наших дверей! Ранее они захватили многих наших сородичей, а сейчас, если мы не объединимся, победят и нас. Мы должны полагаться друг на друга, потому что очень скоро у нас не будет иного выбора, кроме как сделать это на поле боя.
Несколько женщин ахнули.
— Да, в данный момент мы наслаждаемся временем покоя, — я нахмурился, взглянув на Страбо и второго мужчину, которые в ответ поморщились, — если, конечно, не считать некоторых идиотов, нарушающих порядок. Но вы должны верить всем своим сердцем, что придет время, и вскоре наш мир будет разрушен насилием, которого вы никогда не видели. Наш враг не будет брать пленных и пытаться обратить нас в свою веру. Они убьют каждого. Ваших пар. Ваших щенков.
Снова вздохи, на этот раз к женщинам присоединились мужчины.
— Единственный способ выжить… выжить всему нашему виду — это работать вместе, чтобы победить врагов. Вместе мы сильнее, чем порознь. Значит, мы все должны научиться сражаться, включая храбрых женщин Варгов. Кто со мной?
Десятки взволнованных женщин захлопали в ладоши из-за моего внезапно изменившегося мнения, но мне хотелось большего. Мы все нуждались в большем.
— Кто со мной? — заорал я во всю глотку, сотрясая деревья в лесу.
Аплодисменты были оглушительными. Зеленые сойки взлетали с верхушек деревьев, а щенки закрыли ладонями уши от разразившегося шума. Я трижды вскинул кулак в воздух, и с каждым разом рев становился все громче. Даже Арлин закричала от восторга.
Когда толпа повернулась друг к другу, чтобы обнять своих бывших врагов, мой брат и Солан положили руки на мои плечи, ухмыляясь, как идиоты.
— Я не смог бы сказать лучше, — заявил Солан, хлопнув меня по спине.
— Откуда ты это взял, старший брат? — спросил Маркон. — Не так давно ты избил бы их обоих до крови и бросил в изолятор на целый месяц.
Я пожал плечами и поймал взгляд Арлин, которая стояла на другом конце поляны. Когда я подмигнул ей, она покраснела и отвернулась. Ну, она хотя бы покраснела.
— Считай это личным ростом, маленький брат.
Глава 8
Арлин
— Вы можете в это поверить? — взволнованно спросила Яра, когда я, пытаясь скрыть покрасневшие щеки, вернулась обратно к столу, за которым мы — Яра, Тима и я — сидели до речи Трайна. — Он действительно заявил, что мы можем учиться драться, как мужчины!
— Я слышала, — усмехнулась я. — Поздравляю.
Тима и Яра сидели напротив меня, болтая без умолку, но я практически не слушала их. Трайн не проявил жесткость к людям, в отличие от наших ожиданий. Вместо этого он решил воспользоваться словами. Вернее, моими словами. Но несмотря на это, его речь была вдохновляющей.
— Никогда не слышала, чтобы Трайн так красноречиво говорил, — заметила Тима, пока мы наблюдали за радостными разговорами соплеменников в зале собраний.
— Когда он был Альфой, то не произносил речей? — поинтересовалась Яра. — Солан любит разглагольствовать.
Тима хмыкнула.
— Хм, нет. По крайней мере, не так. Женщины все время были заперты в кошу, поэтому не знали о происходящем в лагере, но, я уверена, Рикор все бы мне рассказал. Если уж на то пошло, то мы бы в любом случае услышали Трайна. Нет, он всегда только выкрикивал и контролировал приказы. То, что произошло сегодня, совсем на него не похоже.
— Итак, ему все же удалось достучаться до них, — заметила я. — Только посмотрите.
Десятки мужчин ходили по периметру, пожимая руки и соприкасаясь лбами в традиционном приветствии между соплеменниками. Даже Страбо и Зокиар, те двое, которые спорили из-за молодой женщины, тоже принимали участие. Оба улыбнулись, когда простили друг другу обиды.
— Интересно, что изменилось, — задумчиво произнесла Яра.
Я кашлянула, чтобы скрыть свое смущение.
— Ничего, по моему мнению. Леопарды не меняют пятен.
Обе женщины посмотрели на меня в замешательстве.
— То есть… — я изо всех сил пыталась найти аналогию, которую поняли бы женщины. — Ворчуны не меняют цвет.
Теперь они выглядели еще более растерянными, чем прежде.
— Но ворчуны меняют цвет, — заметила Тима. — Вот почему они так опасны.
— Простите. Я хотела сказать, что люди не меняются. Когда-то злой похититель, навсегда останется злым похитителем.
Я заметила взгляды, которыми обменялись Тима и Яра.
— Ты вспомнила тот случай, когда его охранники забрали тебя и твою сестру, да?
Я повела плечом, будто это меня не беспокоило. На самом деле я почти ни о чем другом не думала с нашего утреннего сеанса рисования. Трайн произвел на меня впечатление своими художественными способностями и готовностью учиться, но я не могла забыть тот страшный момент, когда впервые увидела его.
— Должно быть, для тебя это было ужасно, — посочувствовала Тима, положив свою прохладную руку поверх моей. Яра подвинула свой стул поближе ко мне.
— Знаешь, когда меня вырвали из рук родителей и отвезли в Учебный Центр, я думала, что никогда в жизни больше не испытаю такого страха. Но когда головорезы Трайна тащили нас через лес, мне казалось, что мы умрем. Или еще хуже.
Яра притянула меня в объятия, которые я с благодарностью приняла, прежде чем отстраниться.
— К тому же я никогда не чувствовала себя такой уязвимой, как в момент, когда мы сидели в проклятой тюрьме и гадали, что задумал Трайн. В конце концов, мы слышали множество кошмарных рассказов о Варгах Холмов.
Тима нахмурилась, заметив понимающий кивок Яры.
— Но ведь это были не мы…
Яра улыбнулась и схватила Тиму за руку.
— Все это в прошлом, помнишь?
Тима кивнула.
— Как бы то ни было, — продолжила я, — я не хотела покидать то место, поэтому, когда за мной пришли охранники, я изо всех сил старалась остаться внутри. Остаться в тюрьме, потому что прихода в ужас от предстоящей встречи с Трайном.
— Мне так жаль, мой друг, — пробормотала Тима сквозь потоки слез. — Я и не знала…
— Успокойся, это не твоя вина. Пожалуйста, перестань плакать.
— Конечно, не моя, — фыркнула она, взяв себя в руки. — Продолжай.
— Ну, ни один из страхов, каждый из которых был хуже предыдущего, даже близко не стоял с тем, что я почувствовала, когда охранники бросили меня на землю к ногам Трайна. Он был полон ненависти.
Я вздрогнула, вспомнив клыки, торчавшие из его рта, пока он смотрел на меня, лежащую в грязи центра удержания, сверху вниз. Также я помнила тепло, которое затопило меня, когда его зубы пронзили кожу на моей шее,
