Когда мы взобрались в закрытой кабинке еще выше и оказались рядом с крошечным ресторанчиком затерянным в горах, интерес во мне бурлил и зашкаливал. Из бревенчатого здания с покатой крышей нас вышел встречать сам Морр Дирх.
— Здравствуйте, Юля! Я рад, что вы согласились встретиться со мной.
Не то, чтобы я была прямо согласна, но выяснить какого фига они задумали мне все же хотелось.
Не стала рассыпаться перед ним в фальшивой любезности. Мое отношение к нему изменилось в худшую сторону, и он об этом знал. Поэтому без лишних экивоков проводил меня внутрь помещения. Дэйм же замыкал наше шествие.
Внутри царила уютная атмосфера. здесь, как и снаружи, ресторанчик весь был оббит деревом. Тяжелые светильники свисали на цепях с низких потолков.
Массивные балки из мореного дуба пропитывали помещение духом древней Скандинавии. Вдоль стен стояли маленькие круглые столики, на каменном полу лежали пушистые коврики в виде шкур убитых животных. А у дальней стены в настоящем массивном камине, занялся огонь, свет вокруг был приглушен и огненные всполохи отражались от всех темных поверхностей. Меня подвели к столику у маленького окна с тяжелыми портьерами и отодвинули передо мною стул.
Язык так и чесался сказать что-нибудь едкое.
— Зачем все это, док? Кому вы пытаетесь пустить пыль в глаза?
— Пообедайте с нами Юлия, а потом мы поговорим.
Ну, хорошо, я действительно проголодалась. Да и место более чем колоритное, будет интересно попробовать, чем здесь кормят.
Незаметный официант подкатил к нам столик полный разных подносов.
Попеременно открывая крышки, он предлагал положить нам в тарелки те или иные блюда. От умопомрачительных запахов у меня свело желудок и я, на время, была потеряна для общества. И пусть весь мир подождет. А что, я будущая мать, имею право!
* * *Он с вдохновением повествовал, каких успехов им удалось добиться в результате их поездки. Какие предварительные договоренности они заключили, рассказывал о перспективах человечества и о возможностях внедрения новых технологий. О медицине, образовании, транспорте, коммуникациях, перспективах полета в космос. Красиво говорил, долго. Мое воображение рисовало сюрреалистичную картинку — сказку. БАМ, БАМ, БАМ как горох на голову летели новости.
Под конец его рассказа я сидела мрачная. Ибо да, заманчиво! Невероятно заманчиво! Глупо отказываться от таких перспектив. Да проводников вся земля возненавидит теперь, если попытаться выгнать отсюда эррианцев силой. Со всеми их предложениями и возможностями.
— А вы хитрый жук, кэп! Всюду находите лазейки.
— Вы же понимаете, Юлия, что я не мог не попытаться, исправить то, что натворил.
Я допустил непозволительно много ошибок, как капитан корабля разведчика и как первооткрыватель вашей системы. Именно мои решения стали фатальными для расы. Да, решения принимались не мною единолично. но за мной было закреплено право координировать и корректировать деятельность всех членов моей команды.
И вмешиваться в случае чего. Все наши провалы это мои личные повалы. Результат моей недальновидности. Но я могу все исправить. Мы можем. Я знаю, как все исправить, — при этих словах его глаза горели надеждой. — Позвольте нам все исправить. И вы не пожалеете об этом!
— Почему вы не рассказали мне о своих планах? Ведь у вас была такая возможность.
— Все мы имеем свои слабости, Юлия. Я проявил слабость, испугался. Вы в равной степени могли, как разрешить, так и запретить нам какие либо действия и окончательно выгнать с земли, и тогда бы для нас все кончилось. А я хочу предотвратить гибель моей расы. Теперь же вы видите реальные перспективы от нашего потенциального взаимодействия, они крайне выгодны для всего человечества. Если нужно у меня есть все необходимые отчеты.
— Оставьте, — махнула я рукой.
— Но мы безусловно примем любое ваше решение, — он задержал дыхания, как перед прыжком в воду. — Если вы все же вы решите избавиться от нас. Здесь компромат.
На раскрытой ладони он протягивал мне маленький черный предмет.
— То, что навсегда отвратит всех землян, от эррианцев. Стоит лишь толике этой информации просочиться в СМИ. И для нас будет уже бесполезно пытаться что-либо исправить. Решать вам, Юлия.
Информационный носитель, поняла я. В моей голове тут же щелкнуло, я «вспомнила» как им пользоваться.
— Разрешите?
— Конечно. Для этого мы здесь.
Я взяла с его ладони «флешку» нашла на ней шершавую область под указательным пальцем и нажала на нее. Передо мной развернулось большое голографическое изображение. Посмотрев немного, отключила воспроизведение, к горлу подступил комок желчи, пополам с приступом удушья, и я выскочила на открытую террасу.
Я стояла, облокотившись на высокое стеклянное ограждение с металлическим поручнем, вокруг был чудесный вид на ущелье с высоты. Все белое от снега, где-то внизу русло застывшей реки, на противоположном склоне сплошь седые ели припорошенные снегом. Завтра католическое рождество, через неделю новый год.
Как символично, какое бы решение я не приняла, оно навсегда изменит жизнь человечества. Как в том детском мультике «Казнить нельзя, помиловать» расставь, Юлька правильную пунктуацию. Вот только это жизнь, тут обратно уже не отмотаешь.
Мне на плечи накинули теплое одеяло. Справа от меня стоял кэп, слева неподвижной колонной застыл Дэйм. Он был удивительно молчалив, за весь наш разговор не вымолвил и слова.
— Я так понимаю, вы ждете от меня ответа?
Кэп повернул голову в мою сторону. — Не торопитесь, Юлия. Я знаю, вы в любом случае примете правильное решение.
Я криво улыбнулась. Мдааа. Пройдоха ты кэп… Как есть пройдоха.
— Что ж не буду тянуть. Я дам его вам завтра.
«Тем или иным способом».
И зажала «флешку» в руке.
Всю обратную дорогу мы провели в полном молчании. Больше не было искр, пробегающих между нашими телами, влечения и навязчивых образов не дающих покоя. Раскаленной атмосферы, из-за которой мне хотелось толи выскочить в окно, толи наброситься на водителя. Ничего не было. Лишь пустота внутри.
Дэйм проводил меня до квартиры.
— Можно мне пройти? Ты обещала мне чаю.
Я? Удивилась даже и покачала головой, мне сегодня не до разборок с тобой.
Он без слов понял меня, и пожелал мне спокойной ночи. Я кивнула, закрывая дверь.
— Юль…
— Да?
— Какое бы решение ты не приняла, знай, что я с тобой.
— Спасибо.
Я рассеянно
