Дантовское Чистилище неправдоподобно, но сама модель красива. Я бы сказал, математически прекрасна. Здесь я не буду утверждать, что де миров, выдуманных Алигьери, не существует. Вопрос в другом: хотим ли мы, чтобы они существовали? Полагаю, текст можно рассматривать как сон Данте, породивший и демонов, и ангелов. В этих грезах, если выразиться поэтично, есть и свет Ада, и пепел Рая.
Наш старший современник, медиевист Умберто Эко сочинил роман "Имя Розы", в котором описываются вымышленные события 1327 года, то есть, Дантовской эпохи. Произведение непростое, пронизанное средневековой символикой. Так вот: "Комедия" Данте гораздо сложнее, ибо Эко играет со своими читателями в детектив, Алигьери же наоборот воображает самого себя игрушкой богов. А это значит, одной ногой Данте стоит в античности. Но другой -- уже в нашем времени, в этом суть "феномена Данте". Смысл человеческого существования и раздумья о посмертном бытии для интеллектуалов того времени значили гораздо больше, нежели для нас. С другой стороны, за ширмой "Комедии" может скрываться пародия на средневековую схоластику. По крайней мере, произведение Данте насыщено комическими персонажами, да и вообще там хватает юмора, даже в Аду.
Мое сугубое мнение: если Ад Данте правдоподобен (потому что это Аид античности, образ которого оттачивался веками), Чистилище красиво, с Раем не все так однозначно. В некоторых местах он выглядит несколько приторным и даже тошнотворным. Возможно, это из-за моей персональной боязни высоты и яркого света. Человечество умеет строить филиалы Ада на земле. А вот попытки построения райских уголков всегда выливаются в обустройство новых уголков Ада. В этом плане я нахожу еще один скрытый смысл "Комедии", причем автор заложил его неосознанно.
В "Комедии" собраны почти все знания и заблуждения эпохи Данте. В итоге Алигьери прорисовал целостную картину Мира. Идею же Священной Точки даже специалисты-космологи нашего времени называют пророческой. Дантовская модель мироздания -- вовсе не выдумка Данте, зато поэт украсил ее множеством изящных деталей, способствующих стиранию границ между наукой, искусством и религией. Иначе говоря, философией, поэзией и фанатизмом.
В пересказе я отказался от метафор, посчитав, что оригинальный текст таковыми перегружен, да к тому же нам сложно вникнуть в контекст образных сравнений. Особенно важна для Данте магия чисел. Нам разнообразные цифровые соотношения не скажут ни о чем, для современников же Алигьери числа имели первостепенное значение. Об этом, кстати, буквально кричал и Умберто Эко в своем "Имени Розы".
Вокруг Данте много домыслов. Первый биограф поэта Боккаччо собрал множество анекдотов, которые могут и соответствовать реальным событиям, но верить им можно только отчасти. Последующие исследователи их обильно тиражировали, в результате мы, скорее всего, реального Данте потеряли. Так же мы толком не знаем, кто такая Беатриче Портинари и существовала ли она в физической реальности.
Книги и впрямь -- удивительные вещи. Говоря о давно ушедшем авторе, мы можем использовать настоящее время. Впрочем, мы теперь не слишком чувствительны к знакам. Например, "Беатриче" означает: "дарящая блаженство". Зато мы имеем неплохое представление о параллельных мирах и даже предполагаем, что наша жизнь -- всего лишь голографическая проекция.
Данте принадлежал к цеху врачей и фармацевтов, но на самом деле он был одержим не медициной, а числами и Богом. У одержимости числами нет названия, а вот для болезненного пристрастия к Божественному таковое есть: энтузиазм. "Комедия" в этом ракурсе -- попытка через числа приблизиться к Богу. То же самое делают современные нам математики.
Что касается политического подтекста. Все эти черные, белые, гвельфы, гибеллины, зеленые, голубые, радужные... "дифференциация по цвету штанов" интересна теперь разве только тем, кто желает постичь всю подоплеку склочной части Дантовской "Комедии". Мне интересно другое.
ВНИЗ
В момент равновесия жизни и смерти я ощутил себя посередине широкой долины. Путеводная планета уже уползала за горный хребет и меня обуяло чувство пустоты. Глаза мои принялись искать хоть что-то, за что можно зацепиться, и я разглядел очертания леса. Поспешив к Востоку, я вошел под сень деревьев и попал во власть полумрака.
Прильнув к могучим корням, я ощутил усталость. Так человек, вырвавшись из объятий штормового моря, бессильно припадает к берегу. Но еще было странное чувство освобождения. Восстав, я двинулся вглубь леса -- и тут передо мной возникла стремительная рысь. Дикая кошка стала выделывать кренделя, будто не желая, чтобы я шел дальше. Но я не побоялся, доверясь свету звезд. В этот момент я увидел льва.
Зверь, рыча, шагнул ко мне, похоже, он был голоден. За ним семенила волчица, глаза которой явно не светились дружелюбием. Ужас сковал мои ноги, но по счастью, во мне пересилило желание жить -- и я во всю прыть устремился вниз, к долине. В сумерках передо мной возникла фигура человека. Я опешил, он же молча меня созерцал.
- Кто бы ты ни был, - воскликнул я, - призрак или живой, спаси!
- Да, - ответил незнакомец, - когда-то я и взаправду был человеком. Рожден в Ломбардии, при Юлии Цезаре, творил при Августе. Я был поэтом, славен был рассказом о том, как из погибшей Трои спасся Эней, сын Анхиза. Но... куда же ты несешься? Неужто не хочешь познать глубинк, узреть причины и начала...
- Ты... Вергилий? - я не мог поверить, что предо мной певец певцов, величайший из стихотворцев. Я стал рассыпаться в лести, и мои рулады были абсолютно искренни!
- Ты должен выбрать путь иной. - Отрезал тот, пред кем я был готов уж распластаться. Я внимал. И дух продолжил: - Из зверей, которые тебе предстали, более всего опасна волчица. Она безумно голодна, такая способна на всё, ибо ею движет зависть. Но и на эту тварь найдется добрый Пес, который не променяет честь, любовь и мудрость на все сокровища Земли. Промеж двумя фетрами он станет верным защитником Италии, памяти предков не посрамив. Славный Пес когда-нибудь пленит волчицу и загонит в Ад. Ступай за мной -- и прикоснешься к Вечности. Увидишь, как страдают души, жаждущие новой смерти. Потом узришь и тех, кто тешится надеждой на блаженство. Если повезет, встретишь душу той, кого зовешь достойнейшей. Она тебе покажет горний мир, куда мне, недостойному, заказан путь...
Увидеть свет Петровых врат... вот подарок! Я все же выразил сомненье:
- Хватит ли
