Меньше минуты оставалось до того, как Катя войдёт в воду, бежать было бесполезно: долго; а трансоль надо было ещё включать, заводить…
…Катя не глядела по сторонам, а лишь вверх, и встречала волну, как объятие одеяла, в которое куталась одинокими, холодными ночами. В душе ещё были сомнения, она подумала, что не встретилась напоследок с Ваней — и горечь пересилила в ней всё! Она ускорила волну в два раза.
…Иван тоже не медлил. Он вспомнил одно из заклинаний о крови любящих людей, схватил первую попавшуюся более-менее острую палку и со всей силы рубанул по венам левого предплечья. Рану очень сильно жгло, но Иван думал не об этом… Он быстро налил крови в правую ладонь и изо всех сил напряг руку, направив к огромной волне.
До Кати воде оставалось полметра, как вдруг снизу по поверхности что-то ударило.
На этот раз это было сражение других стихий: Воды и Огня.
Катя решила, что это отец, и начала сопротивляться. На её стороне явно было преимущество — воды гораздо больше, чем одной струи пламени. Однако у Ивана тоже был мощнейший плюс — человек, спасающий жизнь любимому, всегда больше уверен в своей цели, нежели любой самоубийца.
— Папа, нет! — вскричала Катя.
Иван этого не слышал, а просто орал. Он подбежал ближе и, приблизившись к озеру, смог поднять воду где-то на 50 метров.
Катя не понимала, что в этой ситуации делать, и тут взглянула на «противника», поняв, что это не отец, но ещё не узнав, кто это.
Вдруг Иван использовал резкий манёвр: он направил огонь назад, тем самым оттолкнулся и полетел на Катю. Однако над ними висела огромная масса озера.
Иван схватил Катю, вода практически за две секунды упала вниз, но он, благодаря высокой скорости, сумел вытолкнуть её на другой берег. Они завалились на нижнюю часть скалы и их накрыло небольшой волной.
На небе в этот день сгустились тучи, и полил дождь. Стало темно, хотя на дворе стояло лето.
Когда они упали на песочную скалу, Катя сначала не понимала кто её спас. Она посмотрела и увидела его… В сердце что-то запело!
— Ваня, — тихо произнесла она.
Он ничего не хотел говорить, он просто хотел быть рядом с ней, у него уже ни на что не хватало сил после этого спасения и вновь пережитого ночью. Он просто обнял её. Она вцепилась в него что есть мочи и не хотела отпускать:
— Ванечка, Ванюша! Почему ты меня спас? Зачем ты это сделал?
— Я не мог иначе, — с очень глубоким чувством проговорил он.
И вдруг Катя заметила его левую руку.
— Боже, — воскликнула она. — Что это?
— Ну надо же было как-то остановить твою волну и вызвать огонь.
Катя взвыла, стараясь его пожалеть, но получилось как испуг. Она вымыла руку в озере, провела по ране, и через пару мгновений она затянулась.
Они поднялись повыше, туда, где в скале было укрытие от дождя. Они устроились там на песчаной зелени.
— Вань, я не понимаю, — сказала Катя. — Я читала твоё письмо…
— Не надо! — он подошёл к ней и закрыл её рот ладонью. — Не надо! Да, я любил её, но это было раньше! Я даже не могу сказать, была ли это любовь или страсть. Сейчас я могу думать только о тебе. Я не мог позволить, чтобы ты с собой что-нибудь сделала, — и он прокричал: — Я люблю тебя!!!
Из глаз Кати полились слёзы, и она бросилась к нему в объятия.
— Я тоже, — всхлипнула она, вспомнив, как он страдал: — Я очень тебя люблю и всегда буду с тобой! Слышишь! Чтобы не случилось, я всегда помогу тебе и приму тебя, каким бы ты ни был! Я люблю тебя.
Иван прижал её к себе как только мог. Катя разрыдалась, она не могла больше держать в себе такой груз за столько лет, накопившийся чуть ли не с рождения. Он сам чуть ли не заплакал. Ему вдруг стало очень хорошо с ней, и они оба поняли, что счастливы.
Они улеглись на траву, сняли друг с друга всю одежду, так и провели несколько часов…
* * *
Прошло около пяти часов. На небе уже светило солнце, а Ваня и Катя лежали в какой-то несерьёзной одежде всё на том же месте. Оба счастливые, глядели друг другу в глаза, радовались природе, любви, друг другу и самой жизни! Они очень крепко поцеловались, Иван опёрся спиной о скалу, а Катя легла ему на колени. Оба смотрели в сторону Чаши.
— Как красиво, — сказал Иван.
— Да, — загадочно проговорила Катя. — Озеро очень чудесно смотрится в этих лучах, почти как ты.
Она снова прикоснулась своими губами к его и почувствовала, как слёзы счастья текут по щекам.
— А знаешь, — говорила она, — я никогда не понимала, как люди плачут от каких-то хороших чувств.
— Я тоже, — он снял слезу с её лица. — Я даже не знал, что когда-нибудь буду так счастлив.
— А расскажи мне, как у вас с принцессой всё было.
— Да чего там… Мы с Виктором работали в штабе возле Доброграда, на природе, рядом с речкой. Ну, естественно, не знали, что она принцесса. Я решил завести с ней отношения, но на носу уже был отпуск, и я просто спросил, согласилась бы она стать моей девушкой, если бы я остался. В конце концов, у нас там за час до моего отъезда что-то такое произошло… мы целовались… просто целовались, говорили… В общем, она просила меня отложить отпуск, а я уехал. Сразу понял, что она мне нужна, затем через полгода снова выполнял задания в другом штабе. Там были её подруги. И тогда меня выгнали из гвардии. А потом я снова встретил Дашу, но у неё уже кто-то был, а я не мог продолжать бороться и быть рядом с ней: не хотел быть навязчивым, да и меня выгнали из гвардии.
— Сейчас они наоборот думают, как бы оставшиеся не поуходили. А ведь какая красивая история…
— Ты что! — сказал Ваня, заметив в Кате знакомый настрой. — Ты опять ревнуешь? Брось!
— Ну ты же меня знаешь, я не умею без этого.
Иван прижал её к груди.
— Нет. Я теперь всё иначе воспринимаю, просто как факты рассказываю…
— Да, с письмом это не сравнить… Я представляю, как ты себя корил за то, что уехал…
— Да, корил, ещё как! Но сейчас у меня к этому отношение проще. После того, как я потерял память, искал кто я, я встретил тебя — в жизни появились другие вещи, и теперь я уже забыл её… И люблю тебя!
Он заметил, что Катя расстроилась.
— Знаешь, — сказала она. — Я ведь действительно не знала, что такое счастье, любовь. Меня ведь никто
