Как часто в последствии Иван, вспоминая эту фразу, отвечал на неё: «Как бы я хотел, чтобы это было так», абсолютно не тая никакой ни злобы, ни обиды на насмешку и самого приятеля.
Однако дни проходили пустыми. Вскоре, числу к седьмому, солнце перестало быть практически круглосуточным, а к десяти вечера погода портилась.
Как-то, изрядно поужинав, Иван поехал уже к вечеру в хорошую погоду вместе со своей отпускной компанией к стоящей рядом дамбе. Оттуда был виден восхитительный закат. Ваня уныло сел на край моста и снова начал смотреть на уходящую звезду.
— Вот парадокс, — думал он вслух. — Обычно во всех романтических историях перед закатом сидят двое, а я тут один сижу и думаю о той, что сейчас вдалеке от меня. Вспоминает ли она меня… Любит ли… О, Даша…
* * *
Путёвка в Аргамию подошла к концу, и Иван вернулся в Доброград. Числу к двадцать пятому с ним связался Виктор. Этот день выдался мрачным, даже пару часов лил дождь. В душе Ивана всё более-менее приутихло, хотя в сердце всё ещё хранилось жгучее чувство.
Двое старых друзей встретились в кафе и начали поедать всякую магическую пищу. Виктор обложил его своими проблемами, что помогало Ивану забыть свои.
— Представляешь, — Витя отрезал кусок от крылышка синего медведя. — Жена через десять дней с этим Фёдором уезжает, и дочь мою младшую забирает!
— Это какая? Которая патриотка?
— Нет, младшую, говорю же.
— Ну так ничего страшного, пускай катятся в Керилан.
— Ничего смешного, когда речь идёт о моих детях?! Я их всех одинаково ценю.
— А я по-разному, — рассмеялся Иван. — Не мои же… Подожди, карманный тилис работает…
Он вытащил из штанов свой раздолбанный тилис, который плохо переключал каналы связи, но тот лишь трещал.
— Ничего нельзя посмотреть, — проворчал Иван и сунул тилис обратно.
— Для твоей раздолбайки тут аура плохая, — заметил Виктор.
В общем-то, он был прав: тилис, привязанный к магической силе Ивана, плохо работал в этой части города, как и все тилисы, что были у владельцев с огненным шариком над головой. На это накладывалось и плохое техническое состояние устройства.
Через пару часов Ваня отправился домой. Там уже по обычному тилису с ним связался Вадим.
— Уже все разъехались, — сказал он.
— Как дела-то у тебя?
— Хорошо, мы с Маринкой живём. Ты не ревнуешь?
— Нет, — искренне сказал Ваня. — У меня к ней ничего не осталось. А как же жена?
— Да мы без пяти минут в разводе.
Через некоторое время Иван начал тормошить свой карманный тилис. Наконец он выдал практически убегающими буквами:
«Привет, это Даша Чаева. Ты меня помнишь? Мы вместе работали в штабе».
Это было письмом. Оно не вызвало в Иване пока что особых потрясений, лишь интерес и желание общения.
«Как тебя забыть», — ответил он, тоже письмом.
Они писали друг другу, кто что знает об их общих знакомых. И вдруг от Даши прилетело затёртыми буквами:
«А я тебе ещё нравлюсь?»
«Конечно, — писал он. — А я тебе?»
«Да».
«Кстати, а где ты живёшь, чем занимаешься, как с тобой вообще можно связаться?»
«Адрес я тебе свой потом скажу», — это письмо Даши показалось Ивану намёком на продолжение их отношений.
Он хотел увидеть её через экран тилиса, но она оборвала его и написала:
«Только пиши, не надо ничего больше делать. Рядом моя мама».
Иван начал представлять, как выглядит её мать, как Даша перестала писать. Он решил, что потом как-нибудь ещё с ней свяжется.
Прошло два дня. Ваня всё сидел дома, на календаре красовалось двадцать девятое августа, а за окном было беспробудно пасмурно, постоянно лил дождь. Наверное, как ему казалось, в душе из-за этой скверной погоды поселились грусть и тоска.
Вечером он вышел пройтись по улице. Там он не встретил ни одного знакомого или хотя бы приятного лица. Вскоре Ваня вытащил свой карманный тилис и написал Даше письмо, в котором просто спрашивал о том, как она живёт.
После он пришёл домой, посидел ещё чуть-чуть за всякими уже давно наскучившими занятиями и улёгся спать.
Вскоре он понял для себя, что та хандра в нём родилась из-за того, что он не мог поговорить со своей любовью… Ответов от Даши не было никаких, тилис её совсем перестал как-либо реагировать на сигналы Ивана. Где она находилась в физическом, а не в тлистовом пространстве, он не знал, а знаков, говорящих об этом, он в её тилисовом адресе не нашёл, поэтому отправлять ей голубей тоже не мог.
Но человеку не дано постоянно грустить и в тишине жить, хотя бы потому что окружающий мир ему этого не даст.
Третьего сентября, ровно через месяц, отпуск Ивана закончился. В виду того, что в этом году Крона улучшила отношения с Кериланом, задания у всех гвардейцев стали поспокойнее. Например, Ваню и Витю поставили охранять один из королевских банков Доброграда. Погода в начале сентября, как и всегда в этом городе, улучшилась. Работать было очень спокойно, даже скучно. Иван порой приносил гитару, и они пытались что-то играть и петь, но в итоге у Ивана получалось какое-то псевдовеселье. Он порой даже сам понимал, что в разговорах с Виктором чересчур доставал его рассказами о Даше.
— И до сих пор ничего, — говорил Иван.
— Ты про что?
— Мы с ней до сих пор никак не связались, а вдруг я ей до сих пор нравлюсь, она же писала…
Но иначе он не мог, не мог не говорить о ней… о Даше.
Так пролетел сентябрь.
Иван часто стал опаздывать на работу из-за того, что всё утро думал о Ней… Он разделил всё происходящее с ним на две части: игру и жизнь. К жизни он относил лишь то, что действительно важно для его души, только то, что было связано с Дашей. А к игре он причислял всё остальное. Почти всё, что происходило с ним ежедневно. Это всё не было важно для его сердца.
Как-то в начале октября Иван попросил Вадима, чтобы тот через Марину помог ему связаться с Дашей и пошёл на встречу с Виктором. Они встретились недалеко от дома, где тот жил. На нём лица не было.
— Что с тобой? — спросил Ваня.
— Завтра, — пробормотал Виктор. — Виолетта уезжает с этим Фёдором в Керилан и забирает Машу.
Какое-то время жена друга откладывала поездку.
— Младшую дочь?
— Да. Что делать? Суд уже постановил отдать ей девочку.
— Вот гады!
— Да нет, это же и её дочь.
— Но ни этого же кериланца! Как его, Фёдор?
— Да.
— Слушай, — вдруг встрепенулся Иван. — А у меня идея!
— О, боже! Что на этот раз?
— Раз уж они уезжают, давай их навестим.
— Что значит «навестим»?
— Не бойся, просто пообщаемся.
— Ты хочешь отговорить их? — скептически произнёс Виктор.
— Ну, это вряд ли удастся. Просто пообщаемся с кериланцем и объясним твоей бывшей, с каким ничтожеством она уезжает.
Виктор махнул рукой.
— Ладно. Заодно познакомишься с моей средней дочерью,
