Мобильник нахожу в кармане джинсов. Геныч-сука. В столь ранний час позвонить мой друг мог только в двух случаях — либо что-то случилось, либо… что-то произошло. Принимаю вызов, и бодрый голос взрывает мои барабанные перепонки:
— Доброе утро, страна!
— Геныч, ты ох*ел? Пожалуйста, скажи мне, что ты подыхаешь в канаве и я сейчас твоя последняя надежда на спасение, иначе я сам тебя убью, — выплёвываю своё раздражение, тем не менее, с удовлетворением осознавая, что мой друг живее всех живых.
— Ты чего, братан, недоспал?
— Так ты, сука, живой?
— Ну, это как сказать. А ты хотел бы, чтоб я сдох? — градус настроения Геныча заметно понижается. — Жек, я ведь могу и расстроиться.
— Геныч, ты перед тем, как звонить, на часы смотрел?
— А ты что, на плантацию не едешь? — удивился мой друг-идиот.
— Сегодня суббота, — говорю почти спокойно, но желание подрихтовать фейс друга никуда не делось.
— Ух, бля, братан, прости, я забыл. Вот я дебил. Жека, ну ты чего, спать, что ли, будешь?
— А у тебя есть рационализаторское предложение?
— Ага, — хохотнул Геныч, — хотел к тебе завалить. Пустишь, или мне потом прибегать — через год?
Из дома, что ли, выгнали? Медленно тяну за чёрный лоскуток, торчащий из кармана джинсов, и ночные видения навязчиво ввинчиваются в мою тяжёлую голову. Смотрю на Дианин лифчик в своей руке и вместо того, чтобы порвать и выбросить дьявольскую тряпку, снова прижимаю его к своему лицу и вдыхаю ЕЁ аромат. Чёртова сука не пожелала замести следы и оставила мне свой запах.
— Ага, значит, не пустишь, — нарушил Геныч затянувшуюся паузу.
— Сигареты купи, — рявкаю в ответ, зашвырнув чёртов лифчик в дальний угол.
— Кому это? Ты что, не один? — удивляется друг.
— Пока один.
— Ладно, понял.
Геныч ввалился, как Дед Мороз — с мешком подарков, и стал резво выкладывать на кухонный стол свои дары — пиво, креветки и ещё гору разных продуктов.
— А перепелиные яйца зачем? — удивился я, когда на столе выросла пирамида из контейнеров, по два десятка в каждом.
— Ща яичницу замутим, — довольный собой, Геныч потирал руки.
— Ты что, супермаркет бомбанул? — задал я резонный вопрос, зная, что крайние пару месяцев друг был на мели.
— Не, я с батей помирился, — и Геныч жестом фокусника выдернул из кармана увесистый пресс новеньких, хрустящих купюр.
— А зачем налом?
— Так мне же карты заблокировали. Обложили, волки позорные, а я как теперь должен эти штрафы оплачивать? В кассе, с бабуськами?
— Геныч, у наших родителей даже мобил не было, а ты без мобильного банка уже заскулил.
— Да ладно, у моих всегда мобилы были, сколько себя помню. Даже мне в первом классе подарили.
Родители Геныча оба работали в администрации города. Правда, его отец взлетел высоко и в прошлом году даже метил в мэры. Голосов, к сожалению, не добрал, но территорию пометил. Взлетать он начал лет пять назад, тогда и улетел из семьи за новой любовью, из-за чего у них с Генычем были частые разногласия, в результате которых мой друг периодически лишался денежного довольствия. Но сын у отца был всё же любимый и единственный, и батя его не забывал, а наказывал рублём больше в воспитательных целях.
— И что ты отцу пообещал на сей раз? — поинтересовался я.
— Что восстановлюсь в универе, — беззаботно ответил Геныч, забивая мой холодильник продуктами.
Пока мой друг колдовал над завтраком, я позвонил отцу.
— Сынок, ты что-то сегодня рано.
— Неужели я тебя разбудил?
— Нет, конечно, это ты у нас любитель спать до обеда, а я уже успел горы свернуть.
— Ну, молоток, надеюсь, географию не сильно нарушил? Короче, пап, разговор есть.
— О Диане? — напряжённо спросил отец.
— Да ты прям провидец. Может, ещё и помощь посильную окажешь?
— Что ты хочешь, Женя? Я тебе вчера правду сказал — она улетела.
— Я знаю. Когда ты позвонил, я был у неё в отеле, но опоздал. Мне нужен номер её мобильного.
— Что? — взревел отец. — Да с чего ты туда попёрся? Женя, сынок, оставь её, не нужно вам пересекаться.
— Мы уже пересеклись вчера.
— О, господи, где? Она из-за этого улетела? Что ты натворил, сынок? — в голосе отца слышалась паника.
— Я трахнул её, пап. — В ответ повисло напряжённое молчание. — Пап, ты там, в обморок упал, что ли?
— Что ты сделал, Женя? — глухо просипел отец.
— Ну, ты же слышал меня.
— И где это случилось?
— В ресторане.
— По согласию? — почти шёпотом спросил отец.
— Пап, ты что, обкурился? Ты там что обо мне думаешь?
Охренеть просто! Вот это он выдал!
— Женя, сынок, скажи мне честно, почему Диана улетела? Она не должна была, у неё же сегодня встреча с отделочниками. Что у вас случилось?
— Да не знаю я, она просто сбежала. Всё было отлично, нет — охрененно! А потом она исчезла. Да она, в натуре, сука! — я уже перешёл на крик.
— Сынок, а ты точно её не обидел? — отец, судя по голосу, чуть ли не плакал.
— Ни словом, ни делом. — Я ухмыльнулся. Как же, обидел — если только обслюнявил…
— А может ты был… гм, чересчур грубым? — смущённо спросил отец.
— Пап, этот допрос в никуда. Я не был грубым, я носил её на руках. Просто дай мне её телефон и всё.
— Прости, сынок, но номер дать не могу. Ты должен понимать, её номер знают единицы людей, и она меня об этом предупреждала. Так что даже не проси, не подставляй меня.
— Ладно, без тебя обойдусь.
Я сбросил вызов, поняв, что от отца ничего не добьюсь, но он тут же перезвонил.
— Женя, что за детский сад?
— Да всё, пап, я попросил — ты отказал.
— Ну, погоди, давай я сам ей позвоню. У меня есть веский повод, так как она улетела внезапно, ничего не объяснила, осталось много нерешённых вопросов. А заодно скажу, что ты спрашивал её номер, чтобы извиниться за свою выходку в офисе.
— Не стоит выставлять меня идиотом, я сам всё порешаю. Всё, мне некогда, пап.
Лучше бы не звонил, ещё херовей стало. Почему же она сбежала? Я стал подробно прокручивать в памяти вчерашний вечер, пытаясь понять, чем мог её обидеть. Так ни хрена и не понял, но член напомнил о себе снова крепким стояком.
Отыскав в списке контактов номер Соколова, я взглянул на часы. Надеюсь, этот боров уже проснулся.
— Евгений? Какими судьбами? — Голос Соколова был скорее удивлённым, чем недовольным.
Я тоже был удивлён, что он сохранил мой номер. Значит, остался доволен моим прошлым проектом. Тогда я не дождался комплиментов, но и претензий не последовало, что давало надежду в перспективе обосноваться в московском офисе.
— Доброе утро, Олег Константинович, прошу прощения, что отвлекаю Вас в выходной день, просто дело важное.
— Я догадался, что ты позвонил в субботу не о
