Благодаря его боевым навыкам мы с ним и познакомились. Будучи ещё школьником, я возвращался вечером домой и увидел, как трое отморозков отловили мелкую девчонку и намерения у них — никак не поговорить. После трёх лет занятий боксом я был уверен в своих силах и решил отбить малую. Её отбил, но самому пришлось туго. Спасибо спасённой девчонке — верещала, как полицейская сирена, чем привлекла внимание праздношатающегося подростка, коим и оказался Геныч. Тот налетел, как Бэтмен, и разметал эту шоблу в течение минуты. Но меня к тому времени успели неслабо отделать. Геныч вызвал «Скорую помощь», связался с моими родителями и потом продолжил навещать меня в больнице. Он был на год младше меня, но с ним было интересно и очень весело. Когда я оклемался, Геныч заявил, что боксирование моё на уровне хлипкого плинтуса, и начал усиленно меня тренировать. Так он и стал моим тренером, другом и братом.
И вот сейчас мой братан дарил мне голливудскую улыбку за то, что я напомнил, в чём он гораздо круче меня.
***
Я набирал Соболеву уже, наверное, раз десятый. Гудки шли, но абонент не реагировал.
— Ну что, ты дозвонился? — нетерпеливо спросил Геныч, вторгаясь в мою спальню.
— Да не отвечает ни хрена.
— Что, совсем?
— Нет, бля*ь, первые три цифры ответили, а остальные, сука, молчат.
— Понял, не дурак. Погнали к нему в гости тогда.
— Геныч, не буди во мне зверя, некуда пока ехать — адреса нет.
— Ни говна, ни ложки, короче… — пробухтел себе под нос Геныч и вышел.
Отец ответил на вызов сразу, но адрес Соболя он тоже не знал, зато посоветовал у матери спросить. Как же я сам не догадался? К счастью, отец больше ни слова не сказал о Диане, и мы распрощались на мирной ноте.
С мамой оказалось сложнее. Она, решив, что мы с Артуром подружились, пришла в восторг, и мне стоило немалых усилий убедить её не звонить сразу своей подруге, матери Артура, чтобы поделиться новостью. Зато она с радостью выложила всю информацию. Оказывается, Соболев живёт пока с родителями, а в своей новой квартире делает ремонт. Чтобы услышать, в конце концов, заветный адрес, мне пришлось проглотить немало подробностей из жизни семейства Соболевых.
Выйдя из спальни после разговора с матерью, я обнаружил на диване в гостиной странно притихшего друга. Геныч с мрачным выражением лица лупился в телек и даже не заметил моего появления.
— Адрес есть, давай по коням! — скомандовал я, но друг не пошевелился. — Ты чего набычился, братух?
— Жек, я в депрессии, ты знаешь, какой длины член синего кита? — с крайне озадаченным видом спросил Геныч. Я заржал.
— Ты что, волнуешься, что у тебя короче?
— Да не в этом дело, и не намного у меня короче. Просто в одном музее находится небольшой кусок члена, длиной 170 сантиметров, а мой рост метр семьдесят шесть. Жека, ты понимаешь херня какая — я ростом с кусок члена кита. С кусок, Жека, это ж какая подстава!
Давно я так не ржал, но самым угарным было искреннее переживание Геныча.
— Что ты ржёшь, как мерин? — возмутился он.
— Геныч, в мире миллионы людей такого же роста, а девчонки почти все короче.
— А тёлкам и не положено быть выше члена, — свирепо прорычал друг.
— Ну, тогда утешься, ты выше на шесть сантиметров.
— Вот ты мудак!
Глава 28
2018
Ди
2018 год
Диана
— Моя бедная Вишенка, маленькая моя, запутавшаяся девочка.
Мама нежно гладит меня по волосам и мне не хочется открывать глаза, чтобы насладиться прикосновением ласковых рук. Они гладят долго, сначала почти невесомо, потом рука становится тяжелее и зарывается в мои волосы, сжимает их и дёргает изо всех сил. Я распахиваю глаза и вижу перед собой ухмыляющуюся рожу Артурчика.
— Ну что, черномазая сука, ты думала, что напугала меня? А вот и нет. И у меня для тебя есть подарочек, смотри-ка, — и он, продолжая тянуть меня за волосы, второй рукой медленно расстёгивает свою ширинку. Чувства ненависти и омерзения пробуждают во мне ярость, я вскидываю ноги и отбрыкиваю гада изо всех сил. Он выпускает мои волосы, но успевает увлечь меня за собой, и мы с грохотом падаем на пол. А-а-а! Больно как!
Открыв глаза, я не сразу понимаю, где нахожусь и почему телу так твёрдо и больно. Стряхнув остатки сна и оглядевшись, обнаруживаю себя на полу в гостиничном номере и, как ни странно, радуюсь этому. Дневной свет заливает комнату и моё яростно колотящееся сердце начинает успокаиваться, а отбитые части тела дают о себе знать. Это же как надо умудриться свалиться на пол, учитывая гигантские размеры ложа? С кровати за мной тянется скомканное одеяло, голова раскалывается от боли, во рту Сахара и верблюжьи колючки. Металлический привкус крови свидетельствует о прикушенном языке. Видимо, приложилась я не слабо. Я полежала ещё с минуту, не двигаясь и прислушиваясь к своему организму в попытке диагностировать остальные повреждения. Ощутила, что ударилась ещё бедром. Аккуратно поднимаюсь с пола и перебираюсь в постель, чтобы страдать с комфортом.
Сны мне снятся очень редко, либо я их просто не запоминаю, а этот — с чего бы? Лежу неподвижно, закутавшись в одеяло, и головная боль постепенно стихает. Осторожно тянусь за телефоном, который прячется под соседней подушкой. Голова уже не реагирует болью на мои телодвижения, значит, я в порядке. Среди пропущенных вызовов не хватает только звонка от президента, и то надо бы внимательно пролистать. Хорошо, что я выключила звук, иначе поспать бы мне не дали. Зачем адвокат звонил в восемь утра? Да как вообще можно людям звонить в такую рань? Терпеть не могу, когда меня тревожат раньше десяти. Лучше доставать меня до глубокой ночи, но только не утром. Сейчас почти десять. Вот, начинайте уже звонить и выносить мне мозг. Я включила звук, и телефон в руке тут же разразился тяжёлым роком, заставив меня подпрыгнуть на пятой точке.
— Да, Пётр, — раздражённо ворчу в трубку.
— Ну, судя по тому, что я вдруг Пётр, а не Петя, ты не в духе. Хотя, «Пётр» мне больше нравится, — бодрый голос адвоката настроен
