— Ладно, Петя, и что заставило тебя позвонить мне сегодня в восемь утра?
— Неужели ты спала, моя птичка? А знаешь, кто рано встаёт…
— Тот идиот! Я, Пе-тя, закоренелая сова и ты это уже знаешь. И в Москву я прилетела только сегодня ночью.
— О, прости, дорогая, я не знал, но рад, что ты вернулась. Но ты ведь не собиралась прилетать сегодня, что-нибудь случилось? — адвокат чутко улавливал моё настроение и, судя по всему, решил упорно не замечать моих грубых выпадов.
— Всё в порядке, папочка, вечеринка удалась, и моя честь не пострадала. — Она с детства забила на страдания.
— Тогда я за тебя спокоен, деточка. Что там с твоим замужеством, подвижки есть?
— Есть — жених сбежал.
— Да ладно! От тебя?!
— Представь себе, — провозгласила я неожиданно весело.
— Уверен, что ты неправильно его поняла. На балконе проверяла — может, парень покурить вышел и уже окочурился? Но, если что — готов заменить дезертира, пока я ещё свободен.
— Петь, ты будь поаккуратнее с предложениями, и твоё счастье, что мне ни к чему такой пиар, в виде тебя. А то бы ты тоже по балконам щемился. И хватит уже о моём семейном статусе. Что ты там накопал?
— Всё, как ты просила. О бизнесе Соболевой, кстати, почти ничего нового, твои лазутчики не даром едят свой хлеб. А заодно нашёл тебе очень толкового юриста в твоём родном Говножопинске. Но только я желаю быть в курсе всех событий.
Шпильку московского засранца я пропустила мимо ушей, решив не отстаивать свой полуторамиллионный доблестный город. Адвокат всё же реабилитировался за ранний звонок и принёс мне много полезной информации. Я была рада, что не ошиблась в Петре. Этот проныра очень высоко оценил мои способности и взамен щедро предлагал свои возможности и дружескую поддержку. В понедельник, перед тем как улететь из Москвы, наш деловой ужин с Петром затянулся на долгие дружеские посиделки, после чего он лично проводил меня в аэропорт и ежедневно был со мной на связи. У меня даже сложилось впечатление, что адвокат вознамерился опекать меня. И нет — это не чисто мужской интерес, и даже его меркантильность, которую этот циник не собирался отрицать, потерялась в его трогательной заботе обо мне. Я не спешила слишком доверять Петру, но и не ощущала фальши с его стороны.
— Надеюсь, ты не забыла, моя птичка, что являешься главной звездой на моём юбилее? И имей в виду, отказа я не приму, — напомнил адвокат о предстоящем большом банкете, на котором я однозначно не появлюсь. Но об этом я ещё не сообщила юбиляру в категоричной форме.
— Я помню, Петя, что ты обещал быть безутешным в случае моей неявки, значит, мы придумаем, как тебя утешить, — и, пресекая дальнейший спор на эту тему, переключаю внимание адвоката на пункты брачного контракта, который должен оберегать нас с будущим мужем от взаимных посягательств на… Да, практически, на всё.
Когда я уже готова свернуть наш разговор, Пётр вдруг вспомнил:
— Кстати, птичка, вчера меня снова атаковал твой сумасшедший поклонник, и если ты по-прежнему его не знаешь и не помнишь, то вынужден буду принять жёсткие меры, полагая, что этот озабоченный маньяк тебя преследует, — судя по тону, адвокат сел на своего любимого конька.
Ещё несколько дней назад Пётр позвонил и рассказал, что его подкараулил какой-то мой ярый поклонник, потерявший якобы мою визитку. Парень уверял Петра, что я крайне заинтересована в его помощи и очень жду звонка. Признав в описании незнакомца Влада, я тогда испытала злорадное удовлетворение, но Петру ничего рассказывать не стала. Теперь всё же стоило внести ясность.
— Расслабьтесь, Пётр Львович, я действительно давала ему свою визитку, но он её не забыл, он ею пренебрёг. Теперь его поезд ушёл.
— Да-а? Странно, — удивился адвокат. — А может, поезд-то недалеко ещё ушёл и он его догонит? Просто парень был таким расстроенным, даже отчаявшимся.
— Не догонит, Петь, это был экспресс, который прёт без остановок и не ждёт тугодумов.
— Пташка моя, а не тот ли это сбежавший жених? Если он, то я ему сочувствую — потерять такую жемчужину! Либо он очень волевой, либо дурак непроходимый, впрочем, одно другому не мешает.
— Слышь, Эркюль Пуаро, завершай уже своё расследование, здесь гонорар тебе не обломится.
— Так ведь я из лучших побуждений, звезда моя. Кстати, а какие планы у тебя на эти выходные?
— В эти выходные, Петя, твоя птичка обустраивает своё гнёздышко и ей уже не терпится начать этим заниматься. И вот ещё что — я надеюсь, ты не станешь раздавать мой личный номер всем озабоченным страдальцам.
— За кого ты меня принимаешь? Да я кремень и внутри и на ощупь, — Пётр заржал, довольный собственной шуткой. — Нужна будет моя помощь с переездом — обращайся. И, это, кстати, ты всё же ещё подумай насчёт отставшего пассажира. Может, твой гордый экспресс сделает вынужденную остановку?
— Петя…
— Да всё-всё, понял, не дурак.
Подумать только, один из самых дорогих адвокатов выступает бесплатным защитником — смешно. Не такой уж он безнадёжный циник, этот Мендель. Зачем, интересно, Влад меня искал? Его же ведь так оскорбило моё предложение, а теперь что? Передумал и решил жениться? Зачем? Неужели надеется, что будет трахать меня на правах супруга? А ведь сначала я была даже не против. И какая дурь только не придёт в голову под давлением гормонов.
В руках снова ожил телефон. Ланевский. А этому что ещё с утра понадобилось?
— С добрым утром, Александр Андреевич, — нежно проворковала я, и абонент запнулся на приветствии.
— Д-доброе утро, Диана. Надеюсь, я тебя не разбудил? Прости, что так рано.
— Уверена, у вас есть причина для звонка, к тому же я уже не спала.
— Диана, ты так внезапно улетела в Москву, у тебя всё в порядке? Я очень волнуюсь.
— Абсолютный порядок, просто появились срочные и неотложные дела.
Я успокоила Ланевского, что не забыла о назначенных встречах, сама созвонюсь с нужными людьми и порешаю все вопросы, а при необходимости прилечу на денёк. Конечно, я не стала ему говорить, что когда внезапно решила улететь, то ни о каких встречах даже не вспомнила. Теперь придётся разруливать.
— Вот и прекрасно, Диана. Я тоже помню все наши договорённости и буду держать тебя в курсе. А, кстати, мой Женька очень просил твой номер телефона. Я не дал, конечно, без твоего разрешения, но думаю, что он хотел извиниться.
Извиниться, что вчера ошибся туалетом? Я так не думаю.
Скорее всего, мальчик провёл бессонную ночь, смакуя подробности нашей встречи и не понимая причины моего дезертирства. Мне бы самой в себе разобраться…
— А разве Женя Вам не сказал, что уже извинился вчера?
— А разве вы вчера с ним виделись? — удивлённый возглас Ланевского заставил меня
