Я сморгнул, перестраивая зрение, и вгляделся в его энергосистему.
Нет… не померещилось
Трижды проклятые люди! Чтоб вас демоны имели днем и ночью во всех позах и со всей фантазией! Чтоб вас Бездна сожрала и не выплюнула!
Я сдержал рычание, до крови закусив клыками губу, пережигая боль, резанувшую душу каленым железом. Ни к чему, чтобы она сейчас пошла по узам и добила без того слабую душу. Нет, мало перегрызть этим тварям глотки, мало скормить их мечу! Я их разберу на составляющие, сотру в кровавое месиво, испепелю, пусть для этого мне придется выпустить всю мощь Колонн. Клянусь Колесом, эти двуногие уебки проклянут день, когда родились на свет их сучки-матери! Мое сокровище, мой взрослый приемный ребенок, мое несчастье, моя головная боль и радость из-за них превратился в живое умертвие.
Мне оставалось только лечь на пол рядом, бестолково пытаясь удержать в объятиях вот-вот готовую уйти душу и гадать, что привело его к такому решению. Боль? Страх? Безумие? Попытка спастись? Все сразу, наверное. Обрывки сложного ритуального плетения еще болтались на ауре — тусклой, изъеденной, распадающейся. Не успевшая переродиться энергосистема виделась страшным, изодранным, покореженным клубком. Частично — еще живая, но главные стволовые каналы и большая часть мелких уже принадлежат нежити. Но не упырем же он хотел стать? Нет, наверняка высшим существом Смерти, с полноценно живым телом. Я слыхал о таких, но на Колесе они не встречаются.
Некому было уберечь тебя от ошибки, мальчик. Некому объяснить, научить, подсказать.
И теперь живое гибнет, негармонично, еле-еле соединенное с мертвым, а мертвое не способно выжить в таком виде.
А я не хочу смотреть, как ты умираешь.
Я из тех, кто воочию видел богов. Они ничем не отличаются от всех прочих разумных, кроме того, что их силу питает вера последователей. Я не верю ни им, ни в них самих. Но в ту ночь я готов был молить кого угодно и клясться в чем угодно, лишь бы мой сын остался жив. Потому что если он умрет… Нет, я не хочу видеть существо, которое останется в итоге. И не хочу видеть того, что оно сотворит с полной энергии планетой.
Я впервые не мог сделать ничего. Совсем. Я и себе-то помочь толком не мог, то и дело скатываясь на границу обморока и снова выдираясь из него волевым усилием. А Рею нужен целитель отнюдь не моего ранга и притом — темный, из тех мастеров, что сами наполовину некроманты, да где ж такого возьмешь, да еще в какой-то непонятной глуши…
Он захрипел и выгнулся в агонии. Горлом хлынула черная кровь.
— Не смей уходить, не смей! Слышишь меня? Не смей! — я в бессильной ярости встряхнул безвольное тело. Что-то грохнуло сверху по потолку — я заметил это лишь краем сознания, запомнив, что у дома есть не то чердак, не то второй этаж. Раздались чьи-то быстрые шаги.
Мне плевать. Кто-нибудь, остановите это. Пожалуйста. Я никогда ни о чем не просил и просить не буду. Только за него.
Умоляю, кто-нибудь!
Потянуло холодом. Пространство и время как будто вымерзли. На пороге комнаты за моей спиной возник человек, судя по шагам и запаху, женщина. А напротив, в полумраке угла соткалась из легкого серебристого сияния Она.
Я обмер. Сердце сжалось и пропустило удар.
Неужели — все? Но я не этого просил!
Невозможно было не любоваться красотой Милосердной Девы. Совершенством Госпожи, под которой ходим мы все. Это точеное тонкое лицо, этот шелковый водопад смоляных волос, два искристых топаза глаз, глядящих прямо в душу. Но ни один мужчина в здравом уме, ни одна женщина не рискнет влюбиться в Вечную. Я не был исключением. Оглохнув и онемев от ужаса, я вжался в пол, беззвучно скалясь.
Бесполезно прикрывать собой сына — этот глупый порыв ничего не изменит. У Нее есть Право.
— Уходи, — безголосо прошипел я, найдя в себе силы зарычать. И страх переродился в злость. Я не представлял, как, но точно знал, что не дам забрать сына.
Незнакомая женщина позади меня застыла, не дыша. А Гостья шагнула навстречу и оборвала мою попытку вскочить двумя негромкими словами:
— Тише, дитя.
Я как на стену налетел. В тихом голосе звучала материнская нежность, доброта, покой. То, что дарует Она душам, завершившим бренную жизнь. Я не мог противиться этому голосу, лишь с отчаянием смотрел, как Госпожа садится в изголовье, как кладет узкую маленькую ладонь на влажный лоб сына, как перебирает ему волосы.
Надо смириться. Так будет лучше. Он получит покой, о котором давно мечтал.
А кто вспомнит о нем? Клан? Погорюют и смирятся, найдут нового лидера. Братья? Разве что Рахи. Но он недолго протянет после, уйдет следом, безнадежно влюбленный. А я? Я молча сцеплю зубы и буду дальше стеречь Колесо, как цепной пес.
Да катись оно все к алденской праматери! Саданув кулаком по полу, я завыл, не сдерживая больше бессильную злость.
— Не бойся, все будет хорошо, — она вдруг порывисто обняла меня, и буря улеглась, отступила, оставив только растерянность. А в следующий миг пришло понимание — не приходит Госпожа просто так к умирающим, на то есть Жнецы и Смертоносцы, да и у тех полно своих посланцев. Значит…
— Он не умрет, — шепнула Вечная. — Ты только обязательно найди тех, кому он будет нужен, кто станет заботиться о нем, любить и беречь. Тогда он будет жить.
Она снова склонилась над Реем, с легкостью приподняла и стала баюкать, как ребенка, что-то еле слыщно напевая без слов. И стало спокойно. Пришло знание, что все действительно сложится, как надо, а где-то в одном из знакомых миров есть тот, кому я без колебаний могу доверить судьбу и жизнь сына.
— Хороший, глупый мальчик, — ворковала Вечная. — Это не лучший способ прийти ко мне. Тебе еще рано. Ты должен многому научиться, многое сделать, многих полюбить. Живи, стань истинным Смертоносцем. А когда станешь сильнее и мудрее — приходи, я буду ждать.
И тут мне стало плохо. Тело вспомнило обо всех своих ранах, до сознания дошли, гаконец, боль и слабость. Я сполз на шкуры, успев заметить только, что меня накрыли чем-то сверху.
Потом навалился сон без сновидений.
Проснулся я от того, что меня попытались перевернуть на бок. Я с ворчанием поддался, но глаз открывать не стал — ни чутье, ни Ловец Душ об опасности не предупреждали, под боком ровно дышал Рей, а хозяйка дома, кажется, занималась обработкой ран. Ну и
