***
В вечном мраке Нереальности медленно поворачивался гигантский диск Колеса Судьбы. В абсолютной, давящей тишине никогда не существовало и никогда не могло родиться никаких звуков. Натужный скрип бесконечной Оси, рев звездного вещества, гул и звон потока Силы — все это порождало сознание Владыки, замершего на самом краю одной из Спиц — рукава галактической спирали. Тела здесь тоже не могло быть — могучий белый зверь, словно присыпанный сверху золотой пыльцой скорее являл собой желание выглядеть именно так и не иначе. Какая, в сущности, условность — плотская оболочка….
Сощурив глаза, Кхайнериар всматривался в сияние пространства, досадливо переступая лапами. Слепящий желтоватый огонь Хэйвы, слабое аметистовое сияние Динтара, слишком подернутое серостью… А ты какого цвета, малыш? Где ты, Тианес?..
…нет, слишком ярко. Не разглядеть.
Но фрески и письмена в подземельях под Колоннами не могут врать, там все слишком древнее. Настолько древнее, что в коридорах работает не магическая, а техническая система слежения. Между выбоин орнамента то и дело взблескивают глазки следящих устройств, а тяжелая воля самих Колонн настолько пропитала стены и воздух, что ни дышать, ни ходить там почти невозможно. Застывшее время, не знающие износа механизмы, обуздавшие первородную Силу, знаки, которых не могут прочесть даже всезнающие алден с Акрея… Тайна Создателей отпугнула Кхайнериара, подпустив к себе лишь один раз, но оставила намек.
Символ Равновесия — треугольник, вписанный в круг. Старое присловье — Колонны едины в трех мирах. Старое благословение «во имя Энар». По схематичным рисункам можно было понять, что должным образом разогнанный поток Колонн, синхронизированный с сознанием Опоры Равновесия, позволяет попасть в некое пространство. И, возможно там найдется ответ на вопрос. И вот — он стоит здесь.
Но почему спираль Оси всего лишь парная? Третий элемент обязан быть! Будь он на месте, не пришлось бы постоянно латать дыры в ткани реальности и носиться по мирам, отлавливая всякую погань.
По сознанию внезапно ударило чужим присутствием. Владыка невольно вздыбил шерсть на загривке и напрягся, мотнув хвостом туда-сюда. Клочья белесого тумана подползали к краю диска, постепенно собираясь в вытянутый силуэт старого матерого даэйра. Не разобрать ни цвета, ни рисунка чешуи, ни числа рогов, ни четких очертаний морды. Одни лишь злобно алеющие глаза.
— Ты дерзишь, пытаясь забраться так глубоко, Кот, — голос существа отразился не звуком — гневной дрожью, грозившей разорвать эфир на волоконца не толще волоса.
— Кому? Тебе? Или Колесу? Так ведь оно в итоге должно остаться довольно.
— Я есмь Колесо! — громыхнул даэйр, раздуваясь. — Моей волей вы живете.
— Да ладно, — Свет неуловимо потек, меняя очертания фигуры кхаэля, и вот уже крылатый силуэт Опоры Равновесия не уступал размерами хозяину диска. — Ты — всего лишь еще один Хранитель в череде прочих, решивший отожраться на дармовой силе тех, кто в тебя слепо верит, а загораживать путь к знаниям — значит, противоречить самой сути служения Колесу! Ты всего лишь паразит недобожественного масштаба. И мне ты указывать не имеешь права.
— Того, что ты ищешь, на Колесе нет! — туман дрожал и плевался сгустками дурной едкой Силы, стремился разбить волю, подавить всякое сопротивление. Но ровная белая ярость служила щитом, мешая ему добиться своего.
— Или ты просто не знаешь?
Тысячи фраз разбивались о непоколебимую гордыню, сотни доводов наталкивались лишь на безмолвное заявление: «Я Закон». Увы, тот, кто на новом витке посмертного бытия должен был стать наставником новых поколений ищущих свой Путь магов, превратился в бога, ослепленного собственной властью. Или же — чьей-то еще волей?
Там, где царит Знание — не может быть слепых богов. И Кот ударил, даже не надеясь выиграть поединок, просто выплескивая ярость, злость и разочарование. Он не слепой котенок, чтобы тыкать его носом в молочную лужу!
Удар цели достиг, но всего лишь испепелил кусок туманного облака. По менталу прокатилась волна злобного рева.
— Я тебя достану, тварь шерстяная! Будешь мечтать сдохнуть, помяни мое слово!
— Посмотрим, — холодно отозвался Кхайнериар, собираясь уходить.
Теперь можно и дать себе почувствовать внешние ощущения.
Медитация прервалась от толчка в плечо. Тишина Колеса разбилась с болезненным звоном, Кхайнериар слепо заморгал, пытаясь заново привыкнуть к яркому свету живого плотного солнца. Рядом жарко дышала рыжая кошка и жалобно смотрела желто-зелеными глазищами. А ведь размерами уже почти взрослая, глядишь, и его завалить сумеет, если надумает… Дрожащий хвост, поникшие уши и безмолвный вопрос: «Почему так?»
— Иди сюда, девка глупая, — он притянул пушистую морду к груди, прижал и, зарывшись пальцами в густой мех на загривке, стал теребить и почесывать. Горячий камень Колонн дышал покоем, сами они хрустально звенели, словно спрашивали, что случилось. Но Кота не отпускала тревога.
Обезумевший Вещий дух стерпел обиду, не ударил в ответ. Но обманываться не приходилось — он ее запомнил. Кот гладил дочь, страдавшую из-за ухода любимого друга, а сам вглядывался в череду видений, мелькавших перед внутренним взором.
Даэйр станет мстить. Изощренно, исподтишка, путая вероятности, развязывая войны, навлекая беды на семью обидчика. Неспокойно заныло сердце — главные удары он будет наносить по наследникам.
Лица, лица, лица…
Существующие миры. Их внезапные отражения. Годы еще более тяжелой работы впереди.
Сын, поднимающий орды мертвых с безумным хохотом.
Его светлое огненное отражение, мечущийся в поисках заветного образа-мечты.
Дочь, порой не знающая, в какой реальности живет, барахтаясь в буре первой влюбленности, путающей все его планы.
Задерганный император-марионетка. Еще одна туманная тень-отражение, ждущая своего часа химера…
Разговор вспомнился четко. Короткий.
Незнакомый ментальный зов прилетел от Колонн поздно вечером, когда семья спала. Уважительно-осторожный незнакомец, как две капли воды похожий на Волка, стоял у края поляны, и серо-стальные глаза смотрели цепко и жестко, но без настороженности, недоверия или злости. Этот динтарец ломки не узнал. Этот был холеной, обласканной, любимой химерой.
— Кто ты? Зачем пришел? И Как?
— Зови меня Даэнэрэ. В том времени, откуда я родом, все завершилось… удачно. Меня провели сюда те, кого ты пока не знаешь. Я пришел просить о нескольких небольших вмешательствах.
— Зачем?
— Иначе я просто не выживу, — химера обаятельно улыбнулся во все восемь клыков. — Меня не вспомнят, не захотят получить, не начнут искать, не вытащат от некроманта, и я сдохну в непроявленном отражении. Жить хочется.
— Резонно. Какого рода вмешательства?
— Несколько визитов к твоей дочери, когда вы с Волком будете где-нибудь подальше на практике. Чуть-чуть подправить внешность не проблема.
— Мм… А что в итоге?
— Вы мне ее вообще сами отдадите потом, так что я в полном праве заронить в ней узнавание. Легче будет работать.
— То есть? — Кот нахмурился.
— Просто поверь мне, что у тебя все получится. Но любые инструменты изнашиваются и порой ломаются в работе. Я это исправлю.
Сентиментальностью от него и не
