Неоновые росчерки (СИ)

глазами я увидела, как гигантская цистерна разбивается о деревья. Грянул грохот, вздрогнул мир, из лопнувшей как скорлупа цистерны с ревом выплеснулось огненное море. Ночь озарилась мерцающим потоком яростного жидкого пламени. Скатывающаяся по склону разбитая кабина и цистерна снесли несколько деревьев. За ними вниз сходил расплескивающееся по лесу неудержимое пламя. Это был странный огонь, как живой, он стремительно распространялся по лесу и промёрзшие, казалось бы, заснеженные деревья занимались как свечки. Лес пылал, на лобовом стекле Лэнд Ровера плескались пламенные отражения охваченных и пожираемых огнем деревья. В кошмарной инфернальной сцене разливающаяся лавина огня неукротимым потоком неслась вниз, сжирая и поглощая всё на своем пути. Амалия не вовремя впала в ступор. Я дернулась к ней, крутанула руль, дернула рычаг КПП. – Дави на газ! – заорала я срывающимся голосом. Огонь был близко, пламя извиваясь, стекало вниз, к нам, оно жаждало добраться до нас. Оно ничего так не желало, как уничтожить нас, сожрать и сжечь. Это выглядело невероятно и пугающе: перед нами словно открывались ворота в гребаное Пекло. Чёрт возьми, если ад существует, деревья там выглядят именно так: пылающие и чадящие черным зловещим дымом. Ад был здесь повсюду, вместе с огнем он стремительно расползался по склону и окружил нас. Амалия выругалась, стремительно выкручивая руль. – Быстрее! – закричала с заднего сидения Анжелика. – Да закрой ты ***ть, рот! – выкрикнула Амалия. Мы уезжали, мы пытались убежать, пытались уйти от охватывающего нас пламени. Лэнд Ровер качало и трясло – Амалия совсем не умела управлять этой машиной в экстремальном режиме. Я уже триста раз пожалела, что сама не села за руль. Держась за ручку двери, хватая ртом воздух, я следила за подбирающимся к нам огнем. Что, чёрт побери, такое? Почему он не гаснет? Почему так ярко горит в зимнем лесу? Что это за пламя... и почему он липнет к деревьям, странно расползаясь по кронам и прожигает насквозь толстенные ветви?! Внедорожни качнуло, я ощутила, как пол под ногами изменяет положение. Амалия закричала, сзади заорали Гена и Анжелика. Я запоздало сообразила, что мы переворачиваемся. Удар об землю! У меня клацнули зубы, ремень безопасности впился в грудь, удерживая меня в кресле. Амалия отчаянно и грязно ругалась, сзади рыдала Анжелика. Я упиралась ногами в пол, стараясь удержаться. Внедорожник перевернулся ещё раз, и ещё. С ударами об землю, сотрясаясь в салоне автомобиля, мы слетели вниз и машина, наконец, остановилась. – Вылезайте! – крикнула я. – Все вон из машины! Быстрее! Я первой смогла отстегнуть ремень, за мной последовала Амалия. Мы выбрались наружу – благо двери у Дефендера работали исправно – и помогли выбраться Анжелике с Геной. Мы отошли от машины – если огонь доберется до перевернутого Дефендера, тот превратиться в потенциальную бомбу. Мы поспешно спускались вниз, пока не поняли, что огонь перехитрил нас – мы были окружены. Вокруг нас торжествующе вились столбы едкого и горького черного дыма. В ночи, со зловещим предзнаменованием, парили облака пылающих искр. Воздух нагрелся, стал тяжелым и жарким. Он выжирал глаза, подбирающееся к нам пламя с жадностью и зловещей страстью дышало нам в лица сухим обжигающим ветром. – Что нам делать?! – в панике закричала Анжелка. – Заткнитесь, дайте подумать, – прокричала Амалия. Она успела вооружится маленьким огнетушителем, который забрала из автомобиля Стаса. Но против того пылающего инфернального нашествия, которое окружало нас со все сторон – огонь перебирался по деревьям, с ликующим предвкушением нависая над нами – этот хлипкий огнетушитель был абсолютно бесполезен. Сверху прозвучал звук автомобильного мотора. Слезящимися от дыма глазами, сквозь пламя, я с трудом рассмотрела белый полицейский Ниссан. ‘Стас и Сеня! – обрадованно подумала я’. А затем поняла, что они нам ничем не помогут. Абсолютно. Что они могут против огня... Мы жались к огромному валуну, торчащему из снега. Вчетвером, осознавая собственную обреченность, мы со страхом глазели по сторонам. Я торопливо пыталась сообразить, что делать, но на ум ничего не приходило. Паника с жаром пламени дышала в лицо, проникая в душу и хищно, по-змеиному шипя, навязывала уверенность в скорой и ужасной погибели. – Смотрите! – перекрикивая шум ревущего пламени и треск сгорающих деревьев, закричала Анжелика, тыча пальцем куда-то в сторону. Я и Амалия обернулись. Прямо через огонь, к нам стремительно пробирались две рослые и бесформенные фигуры. Темные, в ореоле огня, выглядели они до жути устрашающе. Первый из них вышел из огня и приподнял мокрый брезент, которым укутался. – Стас! – воскликнула я, чувствуя, как жаркий дым дерет горло. – Ника, иди ко мне! – прокричал Стас. – Амалия, ты тоже! Под вторым, смоченным водой, брезентом оказался Сеня. У него обожжена левая рука и тлела левая штанина. У обоих лица были в копоти, руки Стаса были исцарапаны, на куртке и лице были следы золы. Они оба выглядели так, словно только, что сбежали из преисподней. – У меня брат не может ходить! – закричала Анжелика. – Так, иди к нам! – приказал Стас приподнимая тяжелый и сырой брезент повыше. – Сеня, возьми парня на руки. Амалия, отдай мне огнетушитель! Я прижалась к Стасу, беспомощно и с надеждой вцепившись в его одежду. Шансов у нас было немного. Но новое обстоятельство, возникшее в лице знакомого мне по видениям темно серого Caterpillar, уменьшило их до нуля. Сейчас он был груженный толстыми и длинными брёвнами. Нагнетающее предчувствие чего-то ещё более ужасного мгновенно разрослось в созании. – Нет... – выдохнула я. Грузовик, остановился на шоссе, неуклюже развернулся. Мы все замерли. Я и Стас увидели, как он качнулся и начал движение к спуску. Мы также увидели, как его левая дверца распахнулась и из скатывающегося вниз грузовика выпрыгнула человеческая фигура. И даже со слезящимися от дыма глазами, через море огня и растопыренные ветви сгорающих деревьев, я смогла увидеть ярко – зеленые огни треклятой маски. Я даже увидела, как Зелёный, издевательски машет нам рукой. Стас порывисто выругался. – Все назад, к камню! – проорал он. – Живо! Caterpillar накренился вниз