толстовке. – Звал? – прозвучал голос Маслова. – Заходи, – Мечников подумал, что из-за одинаковой одежды и черных непроницаемых масок может узнавать друзей лишь по голосам или пропорциям тела. – Дверь, только, закрой, – сказал Прохор. Вячеслав выполнил то, что он велел и подошел к креслу в котором сидел Прохор. Они находились в одной из десяти комнат огромного прокурорского дома. – Что это у тебя? Бумаги из сейфа? – Они самые. – Ну, так я их уже видел, – Маслов пожал плечами и сел в другое кресло, напротив. – Знаю, что видел, – чуть раздраженно проворчал Прохор, – но никто из вас не видел самого важного. – Ты о чем это? – настороженно спросил Маслов и снова опустил взгляд на документы, что были разложены на прозрачном журнальном столике. -В сейфе Токмакова есть свидетельства, распечатки, тайные фьючерсы, переводы и незаконные валютные свопы, которые могут отправить за решетку очень многих высокопоставленных людей, – проговорил Прохор, – но среди всех этих жирнозадых засранцев, резко выделяются небольшая горсть людей... на них бумаг гораздо больше. То бишь они гораздо больше взаимодействовали с Токмаковым, чем остальные. И именно поэтому у Вацлава скопилось на них куда больше разных компрометирующих файлов. Прохор сделал паузу, чтобы дать возможность Маслову понять, куда он ведет разговор. – Ты понял? – спросил он. – Честно, пока, не особенно, – покачал головой друг. Прохор раздраженно вздохнул. – Головой подумай! Чтобы ты сделал, если бы узнал, что в тюрьму попал человек, у которого есть десятки доказательств твоей незаконной деятельности? Маслов может и был не слишком расторопным, но точно не был глупцом. – Я сделал бы все возможное, чтобы вытащить его из... – он замолчал, пару секунд смотрел на маску Прохора. Тот уже победно улыбался, под своей маской. – Вот именно, – торжествующе произнес Мечников. – И что, ты нашёл кого-то, кого настолько могут заинтересовать эти бумажки, чтобы он рискнул своей репутацией и положением ради нашего спасения из тюряги? – Ха! Он прежде всего будет, таким образом, спасать себя! А мы – только способ. К тому же, на этом можно будет неплохо заработать... – И кого ты выбрал? – Ну-у... – Прохор подвинул лежащую на столе стопку листов к Вячеславу, – вот. На него разной инфы больше всего. Маслов, явно заинтригованный, быстро взял бумаги, поднес к лицу, но уже почти сразу молча уставился на Прохора. – Прох... – тихо и сочувственно произнес Маслов. – Ты рехнулся? – Чё это? – Ты решил шантажировать... самого... Мариана Мирбаха? Главу корпорации ‘Медеор’? Братан, он нас живьем закопает. – Если мы все сделаем правильно, то не закопает и отблагодарит, – самоуверенно заявил Мечников. Но Вячеслава его слова точно не убедили. Маслов уже собирался что-то возразить, когда внутрь коттеджа залетел галопирующий гулкий грохот работающего мотора. – Что это?! – встрепенувшись, подхватился Маслов. Мечников ничего не ответил. Прохор стремглав вылетел в коридор и тут же приник к первому попавшему окну. Гремучий мощный гул доносился откуда-то сверху, как будто... В окно ударил яркий свет прожекторов. Прохоров непроизвольно зажмурился от белого ослепительного сияния и попятился назад, прикрыв лицо рукой. – Алекс-один, там вертолёт! – стоя возле другого окна, прокричал перепуганный Маслов. – Я вижу! – рявкнул на него Вячеслав. – Отойди ото окна, придурок! На вертолёте могут быть снайперы! Мечников был зол и, одновременно, напуган. Внизу раздался грохот ног. Прохор на миг испытал эффект ледяного душа: он успел подумать, что в дом уже ворвались бойцы какой-нибудь ‘Альфы’. Но это были лишь братья Ожеровские. – Вы видели?! – прокричал снизу, стоящий у лестницы, Михаил. – Видели, – чуть перевесившись через перила, крикнул ему Прохор, – смотрите за заложниками! – Что они задумали, Алекс-один? – явно испугавшись шумной машины, спросил Маслов. – Откуда мне знать?! – рыкнул на него Мечников. – Просто не подходи к окнам!.. – Может они собираются высадиться у нас на крыши?! – видимо от приступа страха здравый рассудок начал отказывать Вячеславу. – Ага! – издевательски и ехидно крикнул в ответ Прохор. – И решили сделать это максимально заметно! Чтобы мы точно успели подготовиться к их штурму или перестрелять заложников! Снизу раздался женский долгий крик, а затем ругань взбешенного Никиты. – Твою мать! – ругнулся Мечников и бросился вниз. Не хватало ещё, чтобы младший брат Михаила Ожеровского, в панике, кого-то опять порешил! Хватит того, что они по его милости лишились Ирины Токмаковой! – Что здесь происходит?! – забежав в зал на первом этаже, вскричал Мечников. Он застал Никиту стоящего посреди зала с автоматом в руках. Парень водил стволом в воздухе, поочередно целясь в каждого заложника. Люди, голые и беззащитные, дрожали от ужаса и холода, неподвижно лежали на полу. – Ещё кто дёрнется-замочу! – прорычал младший Ожеровский. – Вы знаете, я это могу! Вам ясно?! Ясно, уроды?!! Его голос треснул звонким и скрипучим фальцетом. – Алекс-пять! – рявкнул в спину Никите Прохор. – Какого хрены ты тут устроил? Никита испуганно обернулся и уставился на Мечникова. – Я... я... я просто... – у него заплетался язык и он ничего вразумительного объяснить не мог. Но Прохор и так всё видел: у младшего из Ожеровских начинались серьёзные проблемы с психическим состоянием. Если коротко и грубо, то Никита начинал сходить с ума. – ‘Только этого мне ещё тут не хватало!’ – с раздражением подумал Прохор. Вертолёт снаружи пролетел у них перед окнами, лучи его прожекторов вспыхивающими белыми пятнами света врывались в полутьму дома. Михаил приказал погасить свет везде, где это возможно. Прохор очень боялся снайперов – в кино и играх он не раз видел, как особенно крутые стрелки из какого-нибудь спецназа, ‘снимали’ бандитов синхронным выстрелом по два-три человека. Вертолет, словно измываясь над ними, продолжал кружить вокруг их дома. Нагнетающий и ревущий звук его мотора пугал, сводил с ума, вызывал дикое потрясение и панику. Расплывающиеся во тьме облака ярчайшего света врывались через окна, разгоняя спасительный полумрак. – Никому не подходить
Вы читаете Неоновые росчерки (СИ)
