– Или она кого-то боится... Но ведь у Хадугаста что-то есть с моей женой?
– Прошлый раз, три года назад, они расстались в ссоре и с тех пор ни разу не встречались наедине, даже не разговаривали. Либо они до сих пор не помирились, либо просто делают вид.
– Ладно. А как насчёт пленника? Ты не узнал, почему он умер? Никто не приходил в камеру?
– Милорд, человек, которого вы привезли, оказался слишком слаб, его раны в дороге воспалились. Но палача могли подкупить.
– Почему так считаешь?
– Это просто ощущения, милорд. Я пока не нахожу им подтверждений.
– Итак, стило мне отъехать, как Хадугаст отправился на тайную встречу, во время которой моя жена отсутствовала в замке, после чего меня пытались убить. Слишком явное совпадение, не находишь?
– Милорд, ничего нельзя исключать, особенно, если тут замешана Берхильда – её коварству нет предела. Но у нас нет ни малейших доказательств!
– А может, это дело рук Бадагара, и мой брат с ним сговорился? Что-то затевается за моей спиной. Я уверен! Вот только что именно? Почему ты никак не можешь узнать это? Разве я мало плачу? – Ардван чувствовал горечь из-за собственного бессилия. Как бы ни осыпал он деньгами Йоруна и других людей, враги занимаются тем же самым, подкупая слуг и придворных. Контроль над замком уходил из рук.
– Прошу прощения, милорд. Если дадите время…
– Нет у нас времени! Сегодня я уезжаю, а мой дом раздирает вражда и смута!
Слуга, потупившись, промолчал.
– Сделай ещё кое-что, – попросил Ардван. – Продолжай следить за Хадугастом, и, как только поймёшь, что он затевает нечто недоброе, убей его. Только по-тихому и подальше отсюда. А если его кнехты начнут задавать вопросы, пусть и они исчезнут.
– Я всё исполню, милорд, – произнёс Йорун.
Ардван отпустил виночерпия и остался дожидаться рассвета в одиночестве. Вскоре проснулись слуги, они засуетиться по хозяйству, наполняя двор жизнью.
Отъезд был назначен после полудня. В лагере за стенами города люди с самого утра начали сворачивать палатки, готовясь к выступлению. Сам же замок стал похож на муравейник или базарную площадь: слуги знатных катафрактов, проживавших здесь, бегали взад-вперёд, ругались, грузили телеги, которые выстроились вереницей в направлении ворот. Ардван знал, что бедлам этот придётся наблюдать в течение всего похода.
После бессонной ночи навалилась усталость, тем не менее, Ардван предпочёл остаться в гуще событий – одной из главных своих задач он видел в поддержании добрых отношений с вассалами. Ардван обменялся любезностями с несколькими знатными коленопреклонёнными, расспросил барона Тунберта, владевшего территориями на юге графства, о том, как прошла охота на прошлой неделе, а с бароном Геребальдом – высоким, сухопарым воином, приведшим сорок катафрактов, – перекинулся парой слов по поводу необходимого снаряжения в пути. Геребальд, не смотря на статус и богатство, предпочитал аскетизм и неодобрительно относился к предметам роскоши во время военных походов. С этими людьми Ардвану предстояло провести ближайшие месяцы, драться бок о бок, доверяя им собственную жизнь.
На собрание в общем зале явились все капитаны и главные придворные. Мобад-канцлер Гуштесп выглядел очень плохо, его принесли на носилках. Стрелу, попавшую в ногу во время стычки в лесу, смогли извлечь только в замке, но когда её вытащили, канцлеру легче не стало: рана загнила. Теперь оставалось уповать на молитвы и волю Всевидящего. Лаутрат, без которого не проходила ни одна важная встреча, тоже пришёл, его сопровождал капитан отряда монахов-воинов – грозный с виду, пузатый, пожилой солдат по имени Адар. Из графской дружины на собрании присутствовал сэр Эдмунд – он сидел чуть в стороне от остальных, а по правую руку Ардвана расположился Нитхард, с интересом наблюдавший за всем происходящим. Явилась и Берхильда, её серые глаза, как обычно сверлили присутствующих надменным холодом.
Ардван говорил недолго: он отдал последние распоряжения, касающиеся гарнизона, провианта и управления замком, а затем объявил о том, что Нитхард остаётся в качестве наследника и, что все важные вопросы во время своего отсутствия, а в случае смерти Ардвана до наступления совершеннолетия нового графа Нортбриджского, должны решаться на совете троих. Этими тремя оказались сэр Тедгара, барон Адро и Берхильда. На бледном лице графини отразилась неприязнь, когда женщина поняла, что придётся делить власть с двумя придворными более низкого происхождения.
Напоследок Ардван назначил начальником городской стражи сэра Эдмунда, а сэра Сигебальда призвал в поход. Это вызвало удивление у всех присутствующих, но особенно недовольной выглядела Берхильда, которая на сей раз уже не смогла промолчать:
– Как ты можешь менять капитанов за несколько часов до отъезда? – возмутилась она. – Солдаты к этому не готовы, они не знают нового командира.
– Им надо лишь знать, что такова моя воля, – полный негодования взгляд Ардвана встретился с серыми глазами супруги, задавая немой вопрос: как смеет она ставить под сомнение его решения перед подданными? Берхильда какое-то время вызывающе смотрела на мужа, но, в конце концов, отвела взор.
Сигебальд тоже выглядел недовольным, но возражать не решился. Не сильно рад назначению был и сэр Эдмунд – дружинник рвался на поле боя и не желал сидеть в замке.
Ардван уже хотел завершить собрание, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвался Хадугаст.
– Что ты делаешь здесь? – сухо спросил Ардван, смотря в разъярённое лицо брата. – Тебе нужен покой.
– Разве я так сильно болен, что не в состоянии присутствовать на собрании?
– Отчего же? Ты, кажется, достаточно здоров даже для посещения борделей, – ехидно ответил граф, наблюдая, как тень испуга пробежала по лицу брата – мимикой тот владел не столь хорошо, как мечом, и Ардван лишь укрепился в подозрениях относительно него, – но здесь тебе не место.
Хадугаст быстро овладел собой:
– Я член семьи, а ты ведёшь со мной, как со слугой. Неужели я столь низок в твоих глазах?
– Слуги тоже члены семьи, Хадугаст. Ты здесь гость и пользуешься моим гостеприимством. Разве я в чём-то отказал тебе?
– Видимо, гостеприимство – это когда тебя пытаются выгнать вон больным и немощным! – процедил сквозь зубы Хадугаст.
«Неужели кто-то из моих людей перестарался и полез на рожон? – подумал Ардван, который не знал о разговоре, произошедшем между Хадугастом и двумя придворными. – За подобное самоуправство надо наказывать».
– Судя по тому, что ты ещё здесь, – сказал он, – накормлен и напоен, а врачи усердно лечат твои раны, обвинения беспочвенны, но ты
