– Уважения! – коленопреклонённый ещё больше разозлился столь уничижительным сравнением.
– Но тогда и ты будь добр проявить уважение к этому дому! – голос лорда сталью зазвенел на весь зал, – Кто дал тебе права вваливаться ко мне без разрешения и что-то требовать? Или тебя не учили, как подобает вести в обществе?
Хадугаста почувствовал себя пристыжённым и присмирел, не желая оказаться в ещё более неловком положении.
– Думаю, тебе стоит отдохнуть, – произнёс Ардван после короткой паузы уже спокойным тоном, – выпей вина, успокойся.
– Ладно, брат, не стану задерживать, – небрежно кинул Хадугаст, глядя исподлобья, – но, как только рана заживёт, и я смогу вновь орудовать мечом, тут же покину твой дом, – слово «твой» коленопреклонённый особенно подчеркнул.
– Как будет угодно, Хадугаст. Более того, ты можешь успеть присоединиться к армии, если война не закончится в скорые сроки.
Когда собрание завершилось, Ардван отправился в святилище. Высокое здание с узкими стрельчатыми окнами находилось за вторым кольцом стен. Оно приютилось на скалистом выступе рядом с осиновой рощей, посаженной ещё прадедом. Святилище не могло вместить в себя большое количество людей, но его убранство отличалось особым блеском: роспись и золотые канделябры украшал стены, а перед цветным витражом в северной части величественно возвышался алтарь из белого мрамора. Святилище носило имя святого Ардвана-плотника – одного из первых последователей Хошедара, в честь которого называли старших сыновей в доме лордов Нортбриджских. Квадриптих, повествующий о жизни и мученической смерти Ардвана-плотника был нарисован слева от картин казни и вознесения Хошедара. По легенде святого забили до смерти язычники за его проповедь, после чего явился Хошедар, оживил мученика и вознёс на небо на глазах у внезапно уверовавшей толпы.
Ардван давно не молился. Чаще всего пожилые люди, чувствуя приближение смерти, стремились усерднее выполнять свой религиозный долг, но Ардван наоборот, чем старше становился, тем с большим скептицизмом слушал слова мобадов, хотя и не показывал этого окружающим: многое в проповедях, казалось, сочиняется ради красивого словца для острастки паствы. «Неужели Всевидящему за тысячелетия существования мира ещё не надоели человеческие дрязги, и Ему до сих пор интересно лезть в ниши дела?» – бывало рассуждал он сам с собой.
Сейчас Ардван всё же попытался обратиться к Господу Хошедару, но стоило сказать в молитве пару фраз, как пришла мысль – мысль, от которой пожилой лорд содрогнулся. Никогда ни о чём подобном ему ещё не приходилось задумываться. «А верно ли ты поступаешь? – спросил внутренний голос. – Настолько ли праведна эта война, что надо бежать на неё, забыв обо всём остальном? Действительно ли Господь так хочет пролить кровь?» «Наверное, это происки Врага, – решил Ардван. – Но почему здесь, в святилище? Глупые мысли». Слова молитвы на ум больше не шли. Казалось, нужно попросить об удачном походе и победах на поле боя, но такие просьбы почему-то казались странным. Неужели Всевидящий и сам не понимает, что надо победить в Своей собственной войне? Ардван сидел на скамье, и думы снова вернулись к тёмным, «свободным», голоду, Эстрид, Хадугасту, и куче других вещей.
«Господи, помоги же мне! – вдруг возопил он в душе. – Я всю жизнь служил Тебе и королю, а теперь должен в одиночку расхлёбывать навалившиеся проблемы? Неужели Тебе действительно плевать?»
Вместо ответа скрипнула дверь, и в святилище вошли люди. Они присели на заднюю скамью. Ардван не оборачивался какое-то время, а затем встал и направился к выходу. Вошедшими оказались Лаутрат и Нитхард, они поднялись с места.
– Ты просил привести мальчика, – сказал апологет-наместник.
– Почем его сопровождаешь ты? – Ардван был недоволен. – Неужели в моём доме нет слуг?
– Милорд, слуги заняты сборами, а я человек не гордый, – с напускной скромностью произнёс наместник.
После ранения канцлера Гуштэспа, Лаутрат начал собственнолично опекать ребёнка. Ардван хотел, чтобы с мальчиком занимались Тедгар, Адро и Фравак, однако апологет настоял на своём: Нитхард должен обучаться грамоте, в чём ни кастелян, ни маршал не сильны, а Фравак, будучи занят обязанностями дастура, не имел для воспитания будущего лорда достаточного количества времени. Но Ардван прекрасно понимал, что это лишь отговорки: на самом деле, наместник желает взять под контроль ум и душу наследника.
– Отец, ты уже уезжаешь? Когда вернёшься обратно? – спросил Нитхард.
Ардван потрепал сына по чёрным, кучерявым волосам:
– Это знает только Всевидящий.
Затем он попросил Лаутрата оставить их наедине, и апологет вышел за дверь.
– Выслушай меня Нитхард очень внимательно, – Ардван строго посмотрел в глаза мальчику. – Настали трудные времена, и только всевидящий знает, что ждёт нас в будущем. Но что бы ни случилось, помни одно: ты – мой наследник и будущий граф Нортбриджский. Не забывай эту простую истину никогда! Если умру, титул и земли достанутся тебе вместе с грузом забот и тяготами правления. Жизнь трудна даже для здорового человека, Нитхард, но в тебя я верю! В твоей груди бьётся благородное сердце лорда, и ты сильнее, чем думают некоторые.
– Отец, сделаю всё, как скажешь, – послушно кивнул Нитхард.
– Теперь о главном, – продолжал Ардван. – В этом замке есть верные мне люди. Тедгару и Адро можешь доверять, как самому себе. Но есть и те, кто строит заговоры и несёт раздор. Берегись Хадугаста – он себе на уме. Будь осторожен и со своей матерью. Да, ты не ослышался. Ты уже достаточно взрослый и умный парень, чтобы я мог говорить с тобой прямо о таких вещах. Для Берхильды власть и собственные интересы превыше всего: превыше меня и тебя, превыше земли, долга и чести – таким людям нельзя доверять. Всегда держи ухо востро и никогда не болтай лишнего, особенно при тех, в ком сомневаешься. Лаутрата слушайся, но не позволяй ему лезть в душу и давить на тебя, а вот дастур Фравак – добрейший человек – если станет тяжело, всегда можешь найти у него утешение. Со своими сверстниками веди себя, как лорд: ты выше их по крови, и они должны видеть это. Но главное, всегда будь начеку! Ты больше не ребёнок, Нитхард.
– Я будущий лорд, отец, – мальчик гордо поднял голову, – можешь положиться на меня, я не подведу.
– Хорошо. А теперь мне пора: скоро армия выдвигается в путь.
Ардван поцеловал сына в лоб и быстрым шагом направился к выходу.
– Мальчик силён духом, он справится, – сказал Лаутрат, поджидавший Ардван за дверью, –
