Было бы смешно, если бы не было так страшно.
— Руслана, — позвал меня Максим.
Я не отозвалась, не имея ни малейшего желания с ним разговаривать.
— Руслана, не веди себя как ребенок. — раздраженно фыркнул Хранитель, пытаясь привлечь мое внимание.
— Сам такой.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — проигнорировал мои слова парень. — Но завтра ты точно никуда не пойдешь.
Я возмущенно встрепенулась, не выдерживая и все-таки поднимая на него рассерженный взгляд. Вот только парня это ничуть не тронуло.
— Начнешь спорить — я тебя свяжу. — жестко предупредил он.
По взгляду можно было понять абсолютно точно — свяжет и не почешется.
— Руслана, Максим прав. — встал на сторону соседа Кощей. — Отправляться к логову Ивана — слишком опасно. Тем более учитывая, что у него за армия. Ты хоть представляешь, кто такие вурдалаки?
Я не представляла. Да и представлять совершенно не собиралась. Я смертельно устала, хотела есть, спать, найти Василису и вернуться домой. Но почему, черт возьми, им постоянно нужно напоминать мне о моей бесполезности и никчёмности? Почему вместо того, чтобы просто поговорить и спокойно все объяснить, нужно непременно указать мне на мое «место» и приказывать, что я должна делать? Почему? Я взрослый человек! А они обращаются со мной как с маленьким неразумным ребенком.
Стало чертовски обидно, а в груди обжигающей волной разгоралась злость.
— Знаете, что? — неожиданно громко процедила сквозь зубы, резко поднимаясь с места и скидывая с себя проснувшегося Колобка. — Ешьте сами свой ужин!
Сердце бешено колотилось. Тело потряхивало, а дрожащие ноги сами несли меня прочь от костра и что-то кричавших в след друзей.
Если быть честной, я до конца не понимала, откуда взялась эта злость. Прекрасно ведь знала, что друзья правы и я ничем помочь не смогу, а вот мешать точно буду. Да и вообще, я даже не собиралась никуда идти, о чем, между прочим, хотела сказать Максиму изначально! Вот только то ли из-за слишком большого количества потрясений на одну бедную голову, то ли из-за пренебрежительного и даже немного унизительного тона Хранителя, но прямо сейчас психануть мне хотелось куда больше, чем оправдаться. Растущий в геометрической прогрессии гнев не давал дышать и требовал срочного выхода. Если точнее, у меня просто начиналась истерика.
— Где наша палатка? — рявкнула на незнакомого паренька, попавшегося под руку.
Думаю, тут вряд ли остались те, кто не знали о нашем приходе, так что он должен был быть в курсе временного пристанища путешественников. Паренек испуганно от меня отшатнулся и махнул рукой в сторону. Я, коротко поблагодарила его и понеслась в указанном направлении, стремясь как можно быстрее оказаться наедине с собой и, наконец-то, хорошенько выплакаться.
Показывать кому-то свои слезы не собиралась. В конце концов я знала, что рано или поздно нервная система должна была дать сбой из-за непрекращающегося потока удивительных событий, и возможность поплакать в одиночестве казалась сейчас подарком свыше.
6.2
Ворвавшись в темное и душное помещение, я сразу же зарылась в одеяло на импровизированной постели у дальней перегородки и совершенно не женственно заревела. Плевать было на все. И на Ивана, который угрожал не только сказочному, но и нашему миру, и на Хранителя, который с каждым днем все прочнее оседал в моем сердце, но при этом вел себя, как порядочная скотина, и на Кощея с Колобком, принявших его сторону. Вообще на все плевать! Пусть делают, что хотят! Вот возьму и исполню желание Максима: дождусь, пока они вернутся и уеду отсюда, раз и навсегда забывая обо всем. Вернусь в Москву, поживу у Светки, может быть найду работу или признаюсь во всем родителям. Не важно! Главное — стану жить, как прежде, и ни разу не вспомню ни Лес, ни его сказочных жителей!
Да вот ни черта! Себе то не ври, Лесницкая! И вспоминать будешь и скучать. Разве ты сможешь находится где-то в городе и каждый день спокойно ходить в надоевший неуютный офис, при этом зная, что где-то живут самые настоящие Василиса и Кощей Бессмертный? Разве сможешь жить по-прежнему, понимая, что всего в семистах километрах находится Лес, по чьим тропкам катится Колобок, а в глубоком чистом озере плещутся красноволосые русалки? Сможешь спокойно осознавать, что в темной мрачной чаще обитают смертельно опасные красавицы-мавки, а где-то далеко от границы организовывает свой отряд отважный богатырь Илья-Муромец? Сможешь, в конце концов, нормально жить, не видя каждый день смешливых пронзительно-голубых глаз с серыми прожилками и яркими ободками?
Не сможешь, Лесницкая. А если придется, то просто сойдешь с ума.
— Руслана, — сквозь истерику донесся до меня растерянный голос обладателя глаз, о которых я только что вспоминала.
Парень мялся у входа, не решаясь подойти ближе и беспомощно оглядываясь.
— Руслана, ты плачешь?
— Нет, я смеюсь, — всхлипнула, совершенно не желая поворачиваться и показывать соседу опухшее лицо.
— Я боюсь женских слез. — честно предупредил он меня. — И совсем не знаю, как вести себя с ревущими девушками.
— Я тебя сюда не звала! — возмущенно хлюпнула носом.
— Я извиниться пришел.
Я удивленно замерла, прекращая плакать. Такого поворота событий я точно не могла предугадать. Чтобы Максим вдруг решил извиниться? Небо что ли на землю свалилась, пока я здесь плакала?
Хранитель еще немного потоптался у входа, а потом двинулся ко мне, нерешительно садясь на край импровизированной лежанки из кучи сваленных на земле теплых тряпок.
— Прости, я слишком на тебя давлю.
Я сглотнула, не ожидая такой быстрой капитуляции и не понимая, что теперь должна делать. Кающийся Максим в планы моей истерики никак не входил. Я была уверена, что, если сосед явится, он начнет спорить и ругаться, и уж тогда-то я с чистой совестью могу окончательно поддаться эмоциям и высказать, наконец, Хранителю все, что думаю о нем и ситуации в целом. Однако парень сейчас совершенно искренне извинялся, чем вводил меня в состояние ступора.
— На тебя слишком много свалилось в последнее время, а я был неосмотрительным и нагрубил.
— Ты серьезно? — непроизвольно всхлипнула, во все глаза рассматривая растерянного Максима (редкое, к слову, зрелище).
— Серьезно. Прости.
— А с чего это вдруг? — поинтересовалась, нерешительно приподнимаясь на локтях. — Значит, завтра иду с вами?
— Нет, конечно, — мгновенно открестился сосед. — Завтра ты, в любом случае, сидишь в лагере.
Ну, все
