В перерывах между погрузкой телег, я почитывал эту книгу, за что меня и высмеяли. Уроды. У самих-то мозг размером с орех. Я попытался возразить, но взрослые дядьки лишь смеялись над моей тягой к знаниям. А чтение так и вовсе казалось им каким-то неслыханным непотребством. Оставив наконец-таки меня в покое, эти дурни начали обсуждать: кто и до какого состояния вчера напился, что смешал и койку какой дамы шатал…
Я ненавидел слушать их бестолковую болтовню. Она не несла никакой полезной информации. И вообще я считал разговоры своих глуповатых, но более трудолюбивых «коллег», — мусором, которым они обменивались между собой, иногда пачкая меня. Да уж. Наверное, поэтому у меня до сих пор и не было нормальных друзей. Мне сложно беседовать с человеком, который умеет болтать только ни о чём.
А Чаррд Доквин, которого я никогда не видел вживую, казался мне дедушкой, который поучал меня всему на свете. Из его книги я и узнал о золотодобыче. В ней имелась целая глава, посвящённая золоту и старателям. Именно она и вдохновила меня попробовать себя в новом деле. Если смогу добывать золото, даже с помощью големов, то у меня не будет ни начальников, ни коллег, ни жёсткого графика или невыносимых нагрузок. Буду решать всё сам, и моя «зарплата» будет напрямую зависеть от приложенных усилий. Также, если всё пойдёт хорошо, то мне удастся зарабатывать больше, чем на всех предыдущих работах вместе взятых. А самое приятное, что наконец-то смогу использовать в работе свой мозг, в отличии от всех предыдущих. Это значит, что мои весьма интересные идеи возможно получится применять на практике.
Более того, труд и права старателей охраняются местными законами, староста Хирульд и его люди следят за этим. Золото, как и любой другой природный ресурс, может добывать абсолютно каждый, если при этом не страдает чужая земля. Я, разумеется, не полезу в чужой огород, чтобы перекапывать грядки, в поисках самородков.
Выйдя из дома, я внимательно огляделся. Кошмарный сон будет напоминать о себе ещё пару дней. Убедившись, что никаких полчищ горволков нет, вернулся внутрь и положил стилет в ящик.
Раннее утро, значит пение птичек ещё можно услышать. Мой дряхлый домик стоял на окраине, всего-то в ста — ста двадцати метрах от условных границ. Пройдя по земляной почти заросшей тропинке, я дошёл до городка. Вышел на, знакомую до жути, улицу двух богачей. Надеялся, что не встречусь с ними.
Шагая по улице, я глазел по сторонам. Мне нужно пройти прямо, затем по окраине рыночной площади, свернуть на права и идти дальше, пока не упрусь в лавку с инструментами для золотодобычи.
Называется этот магазинчик «Залатая жыла», деревянная вывеска с ошибка висит на нём уже очень давно… Я очень много слышал разных историй о его владелице. Да, она не самый грамотный человек, но довольно эрудированна и далеко не глупая, со слов тех, кто о ней говорили, разумеется. Я-то с ней не общался, даже не встречался.
О товаре, представленном в магазинчике, отзывались только хорошо, мол поражает своим разнообразием, качеством... Также владелицу лавки без сомнения можно называть монополистом кроме неё инструментами и механизмами для золотодобычи больше никто не торговал. А значит узнать цены можно только в одном месте, куда я, собственно, и направлялся.
Практически покинул улицу двух богачей. Но…
В нескольких метрах передо мной раздался звонкий грохот. Это разбили окно деревянного дома. Из него вылетел стул с брызгами из острых стеклянных осколков. А спустя секунду и какой-то мужик с проплешиной, на лохматой голове. По его одежде я без труда узнал резчика по дереву. На нём красовалась обычная рабочая форма, очень плотный фартук и не менее плотные перчатки. Его от кудрявых волос до зашарканных башмаков украшали тёмные опилки.
— Ай-я! — вскрикнул мужик.
Видимо он, как и деревянный стул, вылетел в окно не по собственному желанию. Кто-то очень сильный швырнул бедолагу.
— Простите, простите! — стонал он, смотря в разбитое окно.
Нервно сглотнув, я захотел поскорее уйти, но уж слишком быстро разворачивались события, чтобы я мог спокойно пройти мимо. Всё-таки, некоторый интерес такая ситуация вызывала.
— Я тя-я щас так прощу! Так прощу обухом по зубам! Лезвием по лысине! — Цур Лок вылете из окна, словно летучая мышь с чердака.
Кто бы и сомневался, что именно он всё это и затеял. Я с любопытством смотрел за происходящим. Раньше никогда не видел Цура настолько разгневанным. Наверное, потому что всячески избегал встречи с ним. У Цура взрывной характер и острый топор, который он носит с собой, словно любимую трость.
— Переделаю. Прошу! Не бейте… — лёжа на грязной брусчатке, умолял резчик.
— Лучше я тя-я переделаю. А-то мамка с папаней не смогли… – орал Цур во всю глотку.
Он задрал топор. Бедолага, валявшийся на земле, закрыл голову руками, он буквально трясся от страха.
Но топор обрушился на стул. Затем Цур пнул его и рубанул ещё несколько раз.
– Чепич криворукий! – орал Цур, чтобы это не значило. – Да ты, рукозад, хоть знаешь, что этот стул стоил сто двадцать лонов?! А, скотина?! Стоил, пока ты не взялся за работу.
— Так эт… еж… царапинка только ж. Я можу переделать… – пискнул мужик и снова прикрылся рукой.
– Царапинка, твою мать? Да ты его испоганил, урод! -- не стихал Цур, продолжая разносить стул в щепки. Что-что, а топором он орудовать мастерски.
Насколько я знаю, Цур всегда дорожил репутацией своих лесопилки и, тем более, мебельной мастерской. Он никогда не позволял продавать мебель хуже, чем идеального, даже высшего, качества. Да, у него взрывной характер и ужасно-грубая манера речи, но своё дело он знает лучше всех. Не зря же он повалил больше тысячи деревьев, я лично видел те поля с гигантскими пнями, и изготовил примерно столько же столов, стульев и прочего. Именно трудолюбие, знание дела и качество местных деревьев, позволяли Цуру обеспечивать мебелью и
