– Так они не мои, чтобы вам их отдавать. Вот подождем Лешего он пусть решает.
– Леший, то, не скоро вернется – волосатый комочек шагнул ближе, показывая горбатую спину, грязную похожую на человеческую мордочку с длинным горбатым носом. Нежить, она и есть нежить.
– Ну и воняет от вас, – не постеснялся Ширяй, – вам бы помыться ребятки, как вас там. Реализм зашкаливает.
Злыдень, стоявший ближе отмахнулся, скривившись, а парочка пошла кругом, расширяя радиус. Как будто на охоте.
– Спокойнее, – сказал Ширяй и выпрямился, доставая кривые мечи, – не нравитесь вы мне, не надо так близко.
Злыдень, стоявший ближе к нему замер и почесал мягкое место, потом оглянулся на старшего. Тот никак не отреагировал.
– Значит так, – сказал Травник, – Вам тут не рады. Убирайтесь откуда пришли.
– Нехорошо гостей выгонять, дед, – неожиданно тихо сказал главный злыдень, – не по русски.
У травника в руке оказался веник и он постукивал им по ладони, улыбаясь.
– Тебе ли про русские обычаи говорить нежить? Давно с плечей мертвой жертвы спрыгнул?
– А ты у нас русский что ли, грабитель караванов? – приближаясь отвечал карлик, – Считаешь себя покровителем путешественников? Может ты сам Велес в обличье старика?
– Брат, осторожно! – крикнул Влад и я шагнул в сторону. У правой ноги копошилось мохнатое и я почувствовал резкую вонь и прикосновение.
– Пни его, чтобы в трубу вылетел! – крикнул Порошок, но злыдень уже отскочил, шипя. В черном проеме печи зажглись огоньки. Сначала два. Потом еще два. И еще и еще. Кто-то следил за нами, это были глаза.
– Король крыс здесь, – торжествовал злыдень и смотрел на меня. Я услышал шипение и еле различимый писк. Да, это были хвостатые твари. Слуги того, кто забрал отца. Злыдень улыбнулся.
– Ты помнишь, я вижу. Так и передам, что ты уже идешь. Да? Или хочешь ускориться? Раз и у порога? Для этого мы здесь.
Я хотел. Я реально хотел, но тяжелая рука легла на плечо и встряхнула.
– Не слушай его, брат. Злыдень – худший собеседник. Веником по морде и весь разговор.
Писк в печи усилился и злыдень негромко зарычал. Второй стоял под окном и держался лапой за стену. Третий стоял и сверлил Влада злыми глазами.
– Ну так что, хозяин? Отпустишь своих гостей на прогулку?
Травник отрицательно покачал головой и улыбнулся:
– Ночь на дворе. Льет как из ведра и Перун гневается, молнии швыряет. Пусть переночуют. А хозяин придет, разберется. Утро вечера – мудренее. Так в народе говорят?
– Так ты ведь не народ, – проскрипел уже бессильно главный злыдень, – ты ведь даже не человек. Нехорошо со своими ссориться, а за людишек вступаться.
– Закончили разговор, – вступился Порошок и шагнул вперед, – Завтра хозяин придет и разберется.
Злыдни отступали к печи и бессильно поглядывали на двух стариков. Точки-глаза закрывались и пропадали в печи.
– Ладно-ладно, старики. Все то вы по старым законам живете. Только хозяин скоро в лесу будет совсем другой. Да и я бы не сильно его ждал с утра. Если вы еще до утра доживете…
Травник прыгнули махнул веником, но злыдни оказались быстрее и влетели в печку, как в карман, один за одним, три шерстяных клубочка. Застучало, загрюкало и наступила тишина. Пропали злыдни, пропали огоньки крысиных глаз в печи – остался только кислый неприятный запах.
* * *Чем же вы Турчилле так досадили богатыри? – допытывался Травник, крепко закрывая двери и завешивая грубой тканью единственное окно. Бились немножко, – отвечал Влад уклончиво. – Секреты… ясно. Насолили ему вижу. Хочет встречи. Можете не говорить, нам все равно. Враг нашего врага – наш враг. – Чего это не интересно, – встрял Порошок и громко высморкался, – очень даже интересно. Леший пропал. Турчила всяким грозит. Он конечно неприятный, но если хозяин избы не вернётся, то придётся договариваться и с этим гадом болотными. Если правду молодцы не скажут, то пусть хату освобождают, а мы как бы ни причём. И не сдали гостей и с Турчиллой не поссорились. – Успокойся, Порошок. Парни славные, никто их не гонит. Законы русского гостеприимства ещё никто не отменял. – Какие законы русские? – Порошок выручил глаза и даже шаг назад сделал- Забыл кто мы? Нежить лесная или нечисть. Да любой русский тебя при встрече кочергой перекрестит. – Молчи, – махнул рукой Травник, – молчи нечистый. Молодцы тут переночуют, даже если Леший не вернётся. А утром в дорогу отправятся. Куда бы они не следовали. – На Берлин, – вдруг вставил Ширяй, после секундной паузы опустил глаза и со вздохом махнул рукой – Продолжайте. Все равно не рубите. – На Киев идём, – вдруг сказал Влад – по делам разным, долго рассказывать.
За окном резко, с громким хрустом сломалась ветка и рухнула на землю, пролетев шурша ветвями по стене. Заухал филин вдалеке, глухо и часто как горохом сыпал об пол. Посерел воздух и стало неуютно. Крапивник полез за чем-то на полку и шепча достал длинные свечи. Наступила ночь.
* * *Крапивник плотно прикрыл дверь, взмахом руки прогнал сидящих на лавке и пыхтя потащил её. Деревянные ножки упирались и издавали противные скрипящие звуки.
Табуретки сами пошли за ним перебирая деревянными ножками. Путались меду ногами, ударялись друг о друга, о скамью, падали, сталкивались друг с другом и поднимались на ноги. Травник отпихивал их, но порядок навести не получалось.
Порошок крякнул и каак вдарит в ладоши. Громко да звонко, аж в ушах на мгновение зазвенело.
– А ну ка тихо! Хлопцы! неужели никто старику не поможет лавочкой двери прикрыть. Что за молодежь пошла? Старик тяжести "таргает", а лбы стоят и смотрят. Ну?
Мы бросились помогать, да ни тут то было. Табуретки брызнули в стороны и в руки не сдавались. Проскакивали между ног, больно пинались и даже объединялись в борьбе против нас. Ножки подставляли, друг друга прикрывали и вообще хаос создавали необычайный.
Влад было за край скамьи взялся, да она как оживет, да как начнет яростно бодаться, что без пары синяков у будущего богатыря точно не обошлось.
– Не нужно! – пыхтел Травник, – да не нужно же. Я сам.
