— Вполне возможно. И, тем не менее, она была бы идеальным вариантом для него. Они из одной касты, она в свои молодые года пробилась в Совет, имеет связи в обществе.
— И тут появляется безродная иномирянка типа меня. И, не иначе, как ведомая богиней удачи срывает куш в виде князя. — Продолжила я.
— Именно. И что, по — твоему, она будет делать дальше?
— Ну… Судя по женской натуре, не иначе, как змеиной, ставить палки в колеса. Только это глупо с ее стороны.
— Почему же?
— Потому что Мрак из — под земли достанет всех, кто портит мне жизнь и ему репутацию.
— Если успеет. — Тихо добавил Энок.
— Слушай, друг, — я спокойно поднялась и направилась к двери, — давай сначала разберемся с тем, что под рукой. К примеру, с твоей ба…. девушкой. Успокой Мелин, а то она себе невесть что навоображала, а остальное разгребем по мере накопления.
На следующий день Энок порвал с Мелин, и за завтраком воздушница пыталась испепелить меня взглядом. Вот только огненная стихия ей не подвластна, а за просмотр я денег не беру. Хоть в одном из амулетов клубился смолисто — черный туман, верный признак попытки проклясть меня. Но защита — на то и защита, чтобы оберегать хозяина от таких мелочей.
На тренировках мы кое — как умудрялись не проваливать ту или иную затею Добрыни, исключительно из нежелания отрабатывать ошибки вместе. После, каждый расходился по своим делам.
Нам, как ученикам, тоже выпадали мелкие заказы. А что? Магов в городе прибавилось, как раз можно и подлатать всякую мелочь, необходимую в хозяйстве. Кому крыс выгнать да клопов, кому погреб от потопов заговорить, кому тот же сглаз снять. В хозяйстве маг незаменим. По крайней мере, в этом мире. Ведь даже те же магические светильники не от веры работают.
Так, дни за днями, наша практика медленно и верно подходила к своему завершению. Я все еще просиживала вечера у моря, кутаясь в теплый плащ и осваивая новые грани дара. Мои успехи радовали учителя, но все чаще я замечала грусть за улыбкой. На мои вопросы он отмахивался и давал мне очередную задачу. Так, незаметно плыли дни, принося ветра и утреннюю изморозь. Мостовые и набережная, усеянная колючими скалами, покрывались соленым льдом, напоминая, что на севере давно выпал снег. Отголоски чужих эмоций вторили моим, смешивая тревогу, усталость, порой раздражение или злость, любопытство и ожидание. И где чьи чувства? И словно не было двух разных людей… Если в этом мире и существовала Судьба, она была бы паучихой, умело плетущей свои сети и безжалостно пожирающей добычу. И именно так я себя чувствовала, переплетенная тысячью нитей с незнакомым мне существом, ожидающая великого финала. И в то же время, в этой паутине мы оказались вместе, а что сближает больше, чем совместная неизбежность? Меня безумно тянуло на север, к величественному замку и его владельцу. И чем сильнее я хотела там оказаться, тем больше злость брала свое, заставляя закрываться, бежать без оглядки. И в довершение, я обнаружила у себя ревность. Нет, это не была ревность, при которой устаиваются скандалы и разбивается последний семейный сервиз. Скорее, моя ревность граничила с недовольством. Женщину всегда не устраивает наличие соперницы. Наверное, гордость тут страдает больше сердца. Но поговорить с Мраком так и не удалось. Легче мне не стало, ведь отрицать свою привязанность к демону я больше не могла. Смотрясь утром в зеркало, я вслушивалась в его отголоски, я стала думать о нем чаще, переживать, хотеть внимания и перестала стремиться домой. Мрак все так же легко чувствовал перемены в моем настроении, но вопросов не задавал, а пробиться в сновидения не старался. И, как не смешно, это злило еще больше.
Мой ночной кошмар порой возвращался. Он более не трогал меня, не пытался навредить, а только наблюдал. Несколько раз, проснувшись ночью, я с ужасом смотрела на него, следила за блеском холодных глаз, за кривой усмешкой. И каждый раз не могла уснуть до утра. Я не могла сказать, следил ли за мной демон, но стоило уснуть, как пройти к Мраку не удавалось. В итоге, я начала пить снадобья, лишающие сновидений. Спать я стала на самом деле лучше, а Мрак наверняка и так знал, где я и чем занята. Не зря хвосты его псов мелькали за моей спиной.
— О чем вздыхаешь, девица? — В комнату вошел Добрыня, благодушно прокручивая какую — то бумагу в руках. — Вот, впервые оставил без задания, и ты еще в доме? Друзья твои уже разбежались по кабакам.
— Присоединюсь к ним позже… Быть может. — Улыбнулась я, закрывая конспект. — А где Алиэль?
— У подруги. Отпустил посплетничать. — Добрыня грузно опустился в кресло, протянув мне бумагу. — Твоя характеристика и оценка. Печать взламывать не смей, все равно не осилишь.
— А почему так рано? Нам еще три недели здесь быть. — Замечание про печать я решила опустить, вглядываясь в сеть заклинания. Узлы оказались искусно сплетены, и если разорвать их труда не составило бы, снова плести этакую прелесть почти что крючком пришлось бы. Муторно и скучно.
— Алиэль сказала, тебе надо уходить.
Я кивнула. Жена у Добрыни обладала редким даром, к которому стоило прислушаться. Уйти, значит, уйти.
— Я в долгу перед вами, Добрыня. Если есть хотя бы что — то, что я могу сделать…
— Береги себя, дитя. — Маг одарил меня внимательным взглядом, тяжело вздохнул и поднялся. — В мире творятся странные вещи… Нечисть гуляет, люди сходят с ума. Еще пять лет назад в этих местах не было ни единой пакости в округе. А сейчас: болотники, упыри, в домах злыдни заводятся, и, поговаривают, в драконьих горах аспиды появились. Умные твари, к драконам не лезут, но людьми не пренебрегают. Неспроста это… береги себя.
Пожав мне руку, Добрыня ушел. Я же потопала наверх. Завтра с рассветом уеду, а сегодня у меня еще был заказ. У местного мельника завелся Злыдень. Медленно, но верно поедает запасы из погреба, портит мебель и пугает кур. Ужасные преступления против рабочего народа, как считает мельник. Так что на закате мне необходимо поймать паршивца. Естественно, не за бесплатно.
Сумки были упакованы в течение получаса. Благо, все необходимое для зимних походов у меня было, так что холода бояться не стоит. Я снег люблю. Кончики пальцев приятно покалывали морозные искры, вторя моим мыслям. Дорога также была спокойной, улицы тихими. За спиной послышались чьи — то аккуратные шаги, но стоило мне обернуться, улица оказывалась пуста. Пришлось свернуть в один из переулков, чтобы затаиться. Как и предполагалось, за мной следили.
Высокий силуэт в черном плаще скользнул следом, огляделся и заговорил.
— Что же
