- Как хочешь, - Харон, правильно истолковал взгляд чужака, закряхтел, поднимаясь с чурбака, служившего ему креслом.
Ямар, глядя в потолок, добавил.
- Старик. Ты последи, чтобы ко мне никто не приближался. А то пришибу кого-нибудь спросонья.
- Я пришлю внучку, - покорно согласился Харон, направившись к выходу из сарая. Впрочем, не настолько быстро, чтобы до него не донеслось замечание чужака, обращенное к самому себе.
- Похоже, что меня ждет встреча с писаной красавицей...
Ямар добавил еще что-то, а затем до Харона донесся звучный храп.
* * * * *
Много ли нужно времени человеку для того, чтобы обойти не очень большой сарай для сена?
Пожалуй, решил Харон, все зависит от возраста. Чем старше ты становишься, тем больше высыхают старческие мышцы, и координация движения в конец расстраивается. Вдобавок, за сараем Харон обнаружил множество ям и деревяшек, некоторые раньше старились не попадаться Харону на глаза, дабы не быть выкинутыми и закопанными, а теперь с радостью под ноги, мстя за годы унижения и страха. Так что к тому времени, когда Харон обошел сарай, чужак явно уснул - без картинного посапывания и притворного храпа.
Чужак лежал на спине широко раскинув руки, правая лежала рядом с рукоятью меча. Но дыхание его было ровным - Ямар действительно спал. Харон склонился над спящим, выискивая знакомые признаки потустороннего. В глубине пришельца действительна царила Тьма - при этом Харон давно уже не встречался со столь сильной ее концентрацией, готовой выплеснуться наружу. Запах, форма зубов и ногтей лишь подтверждали то, что Харону было ясно с самого начала. Полностью убежденный, старик выпрямился, и с усмешкой подумал, что для многих его односельчан искушение тут же упокоить странного пришельца оказалось бы слишком велико. Но Харон прожил долгую жизнь, и она научила его единственному правилу - есть вещи, в которых не стоит сознаваться даже себе.
Еще раз взглянув на чужака, Харон вздрогнул - пальцы правой руки Ямара медленно расслабились на рукояти меча, и старик еще раз убедился в том, что идея об упокоении чужака не была самым лучшим решением. Поежившись Харон направился к выходу.
2.
Лаодика с интересом разглядывала чужака, зовущего себя Ямаром.
Как и предупреждал ее дедушка Харон, пришелец выглядел странно.
Непривычно.
Неестественно упругая, смуглая кожа, короткие ровные зубы с почти не выделяющимися клыками. Но Лаодика не чувствовала чуждости незнакомца. Он действительно был в ее глазах гостем из другого мира - мира, лежащего за пределами скучной, однообразной жизни полузаброшенного селения. И странным образом Лаодике казалось что именно там, за горами - ее мир.
Дело шло к полудню, но Ямар не спешил просыпаться походя этим на саму Лаодику, тоже любившую поспать подольше. Днем мир расцветал для нее всеми красками.
Она не чувствовала ночного холода, он не мешал ей видеть гвозди и проржавевшие лемехи неиспользуемых плугов, которые прочие вроде бы и не замечали, ее сторонились собаки. Часто она бродила по опустевшему ночному селению, в то время как селяне хоронились за засовами. Из-за этих прогулок она даже в неупокоенных не верила - поскольку ни одного из них не встречала. Потому и считали ее в деревне то ли дурочкой, повредившейся в уме, то ли ведьмой.
Харона же в деревне уважали, потому и к странностям его приемной внучки относились вполне терпимо. Но сторонились, может, потому он и приставил её к чужаку - чтобы случись что, люди не пострадали.
Лаодика опустилась на колени рядом с чужаком, привлеченная странной плоской бляхой, висящей на цепочке, одетой на шею Ямара. И вздрогнула - от пришельца явственно исходил холод. Но неприятно от этого не было. Скорее наоборот. Протянув руку Лаодика осторожно приподняла пластинку, блестевшую от мягкого, рассеянного света, сочащегося через щели в стенах сарая. Повернув плоскую сторону бляхи к себе она ойкнула, увидев там изображение какой-то девушки, нахмуренной, и, пожалуй, испуганной. Пластинка неожиданно повернулась в ее руке, и изображение на ней сменилось, показав стену сарая. Вновь подняв бляху, Лаодика пристально изучила свое изображение - зубы у нее тоже были короткие, да и вообще она была очень похожа на чужака. В этот момент она услышала шаги человека, направляющегося к сараю, и решила скоренько спрятать диковинный амулет обратно под куртку, оставив обдумывание своего открытия на потом. Это ей почти удалось.
Чаша терпения Ямара в этот момент уже переполнилась. Ощутив как что-то холодное лезет ему за пазуху, он резко взвился вверх и вперед, бедром отшвыривая девушку к стене сарая, и страшно ругая все охранные амулеты, которыми он увешался перед походом, и тех остолопов, которые их делали. На ноги он опустился уже выставив перед собой стальной клык меча. Глаза Ямара быстро обежали помещение в поисках врага, и наконец остановились на Лаодике, холодно и внимательно ее разглядывая.
Правда в них вспыхнуло что-то, похоже на удивление.
- Ты - кто? - резко выдохнул Ямар вопрос.
- Лаодика, - девушка с трудом выдавила имя, явно напуганная - чужак двигался нечеловечески быстро и сыпал неведомыми заклинаниями, от которых мороз бежал по коже. Чувствуя, что чужак ждет продолжения, она пояснила. - Меня дедушка Харон прислал...
- Ага. Ну-ну. Не утратил старый хрыч сноровки, - буркнул Ямар, изучая симпатичную девушку, прижавшуюся к стене и испуганно смотрящую на него. Симпатичной, правда, она была довольно относительно - тощая, чумазая, с когда-то светлыми волосами, но явно не видевшими воды и гребня несколько лет.
Скрывая растерянность Ямар пару раз крутнул мечом - получилось плохо, поскольку клинок был для этого ну никак не приспособлен, привесил его к поясу, и спросил.
- А сам он куда делся?
- Здесь я, у двери стою, - послышалось недовольное бурчание, - Это ты что ль, гостюшка непотребство всякое на дверях рисуешь?
- Ну... - затянул Ямар, но был резко оборван стариком.
- Когда успел только! Сотри!
- Если я буду здесь жить, то пусть себе будет...от воров, говорят, поможет... - Ямар повернулся к выходу в сарай, но Харон явно не собирался входить, изучая знак, грубо намалеванный мелом на полуоткрытой створке.
- Воров у нас нет, - пробурчал Харон. - А вот народ темный, примут за колдуна - камнями забьют. Внутри сарая делай что хочешь, хоть на голове стой, а снаружи - знаков не малюй.
- Ладно, - судя по тону, Ямар принял сообщение к сведению, но не более того, - Староста меня ждет?
- Ждет, ждет, - Харон неожиданно хихикнул, - На площади. И надо поторопиться - ждет он довольно давно.
- Ага, - чужак хмыкнул, и странно посмотрев на Лаодику зашагал к выходу.
3.
Селение производило тягостное впечатление. Ветхие, покосившиеся оградки простых земляных хижин
