Площадь селения выглядела чуть получше. Видимо, с присутственного места булыжники растаскивать не спешили. Или наоборот - камни из мостовой вытаскивали именно для того, чтобы обзавестись такой красивой площадью. И каждый день приходить на нее любоваться. Всей деревней. Нет чтоб в поле работать...
Глядя на людей чужак скривился, инстинктивно коснувшись рукой меча.
- Я гляжу, визит нового человека и вам - целое событие, - пробормотал он.
- Ага, - жизнерадостно отозвался Харон, ковыляющий несколько позади, - Еще какое. Очень, ты нам не нравишься, мил - человек...
- А уж вы то мне...- сквозь зубы прошипел Ямар, вступая на площадь.
Люди молчаливо расступились, освобождая проход к дому старосты, инстинктивно чувствуя чужака. А таких часто убивали просто на всякий случай - чтобы избавиться от страха перед неизвестным. Любого пришельца в маленьких, полузаброшенных деревеньках могли объявить мессией или колдуном - и колдуном гораздо чаще. В конце - концов, поклонение мессии связано с моральными и экономическими издержками, а колдуна можно просто забить камнями - какое-никакое, а развлечение.
Чужой значило - враг. И было ясно, что живым с этой площади Ямар сможет выйти только в том случае, если сумеет договориться со старостой деревни.
...Староста Зием Выонг за свою жизнь повидал немало, почему и считал себя человеком широких взглядов. Но и он вздрогнул, глядя на чужака, приведенного Хароном. Не то чтобы тот отличался какой-то особенной уродливостью - Зием Выонг мог бы назвать пару - тройку из собственных селян, еще более превосходивших своим безобразием пришельца.
Но было в нем что-то странное, чуждое этому миру, и это вызывало такую же неуверенность, как и отсутствие собак на площади - они жались к заборам и тоскливо выли.
Когда взгляд Ямара остановился на старосте, Зием Выонг неожиданно почувствовал желание последовать примеру и зарычать, давая выход той волне животного страха, что поднималась из печенок. Он был не одинок в своем желании - среди людей, столпившихся на площади прокатилась волна ропота.
Староста машинально потер жутко чесавшуюся шею.
- Ты хотел поговорить со мной? - наконец сумел выдавить он.
- Действительно, - мертвенным голосом произнес чужак, - Правда я не предлагал, что мне придется разговаривать одновременно со всей деревней.
- Мы привыкли все важные решения принимать всем миром, - напыщенно заявил Зием Выонг, пытаясь в высокомерии обрести равновесие, - А ты, надеюсь хочешь обсудить со мной действительно важное дело.
Ямар презрительно смотрел на старосту. Как он ненавидел все эти маленькие общины по обе стороны Реки, весь свой ограниченный мыслями и культурой кружок называвшие миром - и бешено преследующие любого, кто выпадал за его рамки. Поэтому особого участия в его городе не прозвучало.
- На вас готовятся напасть неупокоенные.
- Неупокоенные? - голос Зием Выонга дрогнул, - будь милостива к нам Персефона!
- Колдуны! Сюда идут колдуны! - зашелестело в толпе, передаваясь из конца в конец и все более нарастая. Ямар пристально посмотрел на старосту, ожидая, что он сумеет восстановить контроль над толпой. Но Зием Выонг не успел.
- А кто их привел в нашу деревню, чужак? - выкрикнул кто-то из толпы. - Уж не ты ли?
- Нет, - голос Ямара прозвучал тихо, но на мгновение перекрыл гомон толпы. Но этого было недостаточно.
- Он это, точно он! - шумел кто-то в задних рядах, - Камнями его!
Услышав угрозу чужак мгновенно оказался у перил деревянного крыльца - помоста, на котором восседал староста, читая заклинания на каком-то лающем языке. Один из столбов, поддерживающих перила раскололся пополам - и лишь странное зрение Лаодики или подслеповатые, но всевидящие глаза Харона могли бы сказать, что это сделал меч - так быстро он совершил свое движение.
Толпа, качнувшаяся было к Ямару, отшатнулась обратно, а чужак странно усмехнулся, вновь держа правую руку в заклинательном жесте.
В этот момент староста Зием Выонг встал на своем помосте и воздев посох закричал.
- Люди, остановитесь! Этот человек пришел с миром! Он хочет помочь нам! А тот, кто обвинил его, пусть выйдет сюда, а не прячется за спинами!
В толпе произошло какое-то шевеление и перед Ямаром встал обезображенный до неузнаваемости старик, который с ненавистью крикнул.
- Я узнал тебя, убийца! Ты погубил меня и мою деревню! И теперь заплатишь за это!
- Фериб? - удивился староста, - Ты знаешь этого человека?
Ямар недоуменно посмотрел на изуродованное временем лицо Фериба. Память что-то кольнуло, но старик не дал времени на узнавание, с визгом бросившись к пришельцу. Ямар машинально шагнул в сторону, плашмя хлестнув клинком Фериба по лицу. Удар отшвырнул старика на землю, сразу же обессилев его. На щеке Фериба быстро вспыхнул багрово-синий рубец. Ямар повернулся к приподнявшемуся с булыжников площади старику, и вдруг замер, наткнувшись на взгляд Фериба. Как и десять лет назад - было невозможно забыть эти глаза, где плескались озера черной ненависти безумца, и Ямар почувствовал, как тонет в них, проваливаясь в прошлое.
* * *
Из города они вернулись еще засветло. Ленты, хлопушки, табак и несколько бочонков лучшего зелейного вина - Бену Башар на совесть готовился к Празднику Весны; и только Ямар подозревал, что праздник не состоится. Услышанный им в Аккабе разговор вынуждал его торопиться пересказать его содержание деревне.
Соскочив с телеги Ямар что было сил рванулся к старейшине, не обращая внимания на оклики. И хотя до дома Фериба Хинды было недалеко, он порядочно запыхался - главным образом от волнения.
Дверей Ямар доже не заметил - в 12 лет не такие мелочи внимание не обращаешь отчего и грохот получился как от той толпы оружных воинов, о которых он намеревался предупредить старейшину. Фериба он застал как раз в тот момент, когда старейшина примерял недавно сотканный белоснежный плащ, в котором намеревался быть на Празднике. Плащ ему нравился, отчего старейшина пребывал в весьма благодушном настроении. Вид запыхавшегося Ямара с выпученными глазами его, похоже, напугал - ибо Фериб резво отпрыгнул в угол, выставив перед собой посох. Сообразив, что Ямар не собирается его убивать, он заорал с видимым облегчением.
- Рашап тебя забери! Зачем тебе понадобилось врываться с таким шумом?
- Извините, почтенный, - Ямар спрятал лицо в ладонях в знак раскаяния, затем поднял его, заявив.
- Почтенный староста, на деревню хотят напасть!
- Откуда тебе пришла в голову такая чушь? - изумился старейшина. - У нас нечего взять кроме нескольких коз!
- Но я слышал разговор в таверне
