– Смотреть и надеяться, что любимому папочке снесут башку секирой? – усмехнулся Гарри. – Нет, спасибо, обойдусь без твоей поддержки. Подождёшь в комнате. И мы с тобой ещё раз поговорим о твоём поведении.
Вслед за ними молча прошагали двое зомби-солдат.
– Вот ублюдок, – вырвалось у меня.
– Мразь, – подтвердил Рю.
Мы с ним молча переглянулись и что-то такое общее поняли, что сделало нас если не друзьями, то как минимум союзниками.
Однако ничего предпринять мы не успели. Довольно скоро Вестбрук протопал обратно, что-то бормоча и поправляя манжеты. Проходя мимо нас, он вытащил из личного пространства меч и сделал несколько взмахов, разминаясь. Никак сражаться собрался. С кем только, интересно...
– Без охраны, – заметил Рю.
– Ты ведь знаешь, где...
– Пошли.
И мы пошли.
Комната лорда Вестбрука оказалась рядом. По обе стороны двери застыли мёртвые стражи. Всё-таки зомби – это немного хорошо. Да, их вроде как не убить, не подкупить. Но зато молчат. Живые уже обязательно начали бы: «Э, вы кто такие, чего тут надо?!». А эти ничего. Стоят себе молча. Дверь стерегут.
Рю достал топор и посмотрел на меня.
– Ну? – сказал он.
– Что «ну»? – удивился я.
– Ну? Ты же с этим...
Он покрутил пальцем у виска, видимо, имея в виду интерфейс. Ну и что я должен был, по его мнению, делать? Стражу перебить? Да не уверен, что это у меня получится. А если не получится, у всех будет очень много вопросов к моим кишкам, распростёршимся у комнаты лорда Вестбрука.
К тому же у Рю тоже интерфейс есть, но недавно. Он, видимо, тоже трезво оценивает свои способности и на рожон лезть не хочет.
Тут я заметил одну деталь, на которую раньше не обратил внимания. Дверь была приоткрыта. Буквально на ладонь. И из комнаты выбивался свет. Я мог разглядеть край антикварного комода.
– Бетани! – позвал я. – Это... Это я, Лин. Ты там как?
Несколько секунд Шила, видимо, переваривала информацию и пыталась сообразить, как ей реагировать. Потом откликнулась:
– Всё нормально. Уходи!
– Мы можем поговорить?
– Нет!
– Почему?
– Потому, что нет, Лин! Иди к себе.
– Даже не спросишь, как я после падения?
– Видать, живой, раз ходишь.
Помолчав, я предпринял ещё одну попытку:
– У тебя дверь открыта.
– Знаю.
– Закрыть?
– Лин, мать твою, не подходи к двери, если жить хочешь!
Тут Рю, похоже, надоела наша перепалка, и он разрубил гордиев узел. Размахнулся и швырнул топор в дверь. Лезвие вонзилось в дерево, дверь со скрипом распахнулась внутрь, и я увидел...
Надо было, наверное, сразу сказать себе, что я вижу Шилу. Но глаза видели другое, и объяснить себе я уже ничего не успел. Потому что там, в комнате, на кровати лежала Бетани в разодранном платье. Её запястья были пристёгнуты к металлической спинке кровати.
Глава 24. Всех впускать – никого не выпускать
— Лин! – рявкнула ненастоящая Бетани не своим голосом.
Я-то Лин, тут не поспоришь. Однако какой смысл на меня орать? Глядя на прикованную к кровати наручниками Шилу, я избавился от всех сомнений. Вот, значит, какие воспитательные беседы проводит с дочкой Гарри Вестбрук. Да, сейчас на кровати лежит всего-навсего «боевая секс-кукла», но на её месте явно неоднократно была настоящая Бетани. Достаточно вспомнить её нервяки по поводу секса, да и по поводу прибытия в поместье папаши. И что, блин, я должен это так вот просто оставить?!
Стражники по обе стороны двери стояли неподвижно. Интересно, у них какой приказ вообще? Технически, можно сейчас швырнуть ещё раз топором, или ножом, и угробить «Бетани». А они, получается, и ухом не поведут? Значит, у них только одна задача: внутрь никого не пускать. Или...
Осенённый внезапной смелой догадкой, я сделал шаг вперёд. Потом ещё один. Поравнялся с охранниками.
— Лин? — озадаченно позвал Рю.
Я, осмелев, уперся в дверь ногой и выдернул топор. Бросил его Рю.
– Заходи, – сказал я. — У них приказ не выпускать Бетани.
— Лин, дурак, нет, а-а-а! — простонала Шила, когда мы вошли внутрь. — Слушай, ну почему ты такой балбес? У них приказ никого не выпускать!
Упс. Такой вариант развития событий мне в голову как-то не приходил.
– Ты чего вообще добиться хотел? — Шила смотрела на меня, как на дебила. — Попользоваться? Нет, ну можно, если хочешь, делать-то всё равно нечего.
— Рехнулась? — возмутился я. — Я тебя, вообще-то, освободить хотел!
– Да ты что? От наручников? Вот от этих?
Шила не напрягаясь повела рукой, и цепь, скрепляющая браслеты, жалобно брякнула, оборвавшись. Я пристыженно замолчал. Пожалуй, и вправду можно было для начала немного подумать, пару вопросов там задать.
— Дверь хотя бы прикрой, олух, — вздохнула Шила.
Дверь прикрыл Рю. Видимо, он посчитал, что я уже достаточно почувствовал себя идиотом, и решил так ненавязчиво проявить солидарность. Ну а что ему ещё было проявлять? Раз уж мы тут оказались оба в западне. Не грызню же устраивать, как в каком-нибудь средней дебильности фильме. Заодно Рю включил верхний свет, а то с закрытой дверью в комнате сделалось совсем мрачно.
-- Ладно, – сказала Шила. – Придётся выходить через окно.
Она вывернула шею и посмотрела в сторону окна, к счастью, не зарешечённого.
– Вариант, – согласился я. – Освобождайся, пошли.
– Я остаюсь здесь, – заявила Шила.
– Тогда и мы останемся. – Я достал меч, Рю молча показал топор.
Я внезапно подумал, что ради настоящей Бетани он бы, наверное, даже голову не повернул. Она ведь из ненавистных «аристо». Но Шила была ему чем-то духовно близка. Её тоже никто особо за человека не считал, тогда как чувства у неё всё же были. Наверное, были. Ну, что-то вроде чувств.
– Хорошо, давай я объясню, – сказал Шила. – Я – не человек. Мне не страшно и не больно. Мне вообще глубоко плевать, что со мной будет делать этот человек. А вот Бетани – нет.
– Постой, – вдруг дошло до меня, – так это... Так это навсегда?!
– Сто очков Гриффиндору, как сказал бы Эрт, – кивнула она. – Я – телохранитель Бетани. А вы – оба! – валите отсюда.
– Хрень какая-то. – Я нервно прошёлся по комнате. – Какой смысл? Это ей теперь всю жизнь скрываться от отца, так? А если она попадёт в опасность? Да мало ли что в этом дурацком мире с ней может случиться! К этому ты как отнесёшься?
Видно было, что от этого вопроса её несколько покоробило. А поскольку Шила была не человеком, покоробило её знатно. Что-то там внутри пришло в состояние конфликта.
– Я буду рядом, когда освобожусь, – сказала она.
– А
