– Ты придурок! – крикнула из комнаты Шила. – И что дальше? Думаешь, он такой дурак, что...
Я не стал вступать в дискуссию и тактично прикрыл дверь. Да, я действительно думал, что Вестбрук – такой дурак. Даже такая сволочь, как он, не держит под контролем всё двадцать четыре часа в сутки. И сейчас как раз будет момент, когда он просто обязан будет расслабиться. Да, я не в восторге от того, что придётся дать ему зайти настолько далеко, но... Но это ведь в последний раз!
Надевая шлем, я уже слышал шаги Вестбрука. Ну, теперь нам нужно всего только немного везения!
Глава 25. Грязный Гарри
В школе преподаватели меня обычно старались лишний раз не трогать — мало ли, чего во мне сломаться могло, отвечай потом. Но однажды всё-таки заставили участвовать в сценке. Это, правда, была кукольная постановка, да и «роль» мне досталась простенькая – держать картонный куст, из-за которого выходили персонажи. Вот так вот просто: стоять и держать. А потом, в конце, с умным видом поклониться. И всё равно перед выходом на сцену я нехило так волновался.
Сейчас ситуация была в чём-то похожа. От меня требовалось просто стоять справа от двери и не шевелиться, пока не попросят. Надеясь, что не попросят. Потому что хрен его знает, как Гарри своими зомбаками управляет. Может, он им мысленно команды отдаёт. Вот подумает на меня: «Открой дверь!» — а я стою... Что он тогда решит? Сразу башку мне снесёт, или сначала себе по голове постучит, мол, не сломалось ли чего в передатчике.
А если он не один придёт? У него ж этих зомбарей — целая армия. Где он остальных прячет? Может, они его там, на улице, охраняли, а сейчас с ним сюда придут. Как-то они опознают друг друга? Тоже, блин, хороший вопрос. И отчего бы мне было этими вопросами не задаться до того, как я приступил к исполнению своего виртуозного плана?! А ещё на Эрта чего-то там гоню. Эх... Да поздно уже метаться, вот он, Вестбрук, собственной персоной.
Гарри вышагивал по коридору, весьма довольный собой. Это было видно по его сияющей роже и даже слышно – он чего-то напевал себе под нос. Вот что может напевать человек, идущий насиловать родную дочь? Даже фантазии не хватает представить. Лучше и не пытаться вжиться в образ мыслей такого человека.
Когда Вестбрук подошёл ближе, я затаил дыхание. Хоть бы он не услышал, как сердце бьётся! А вообще, это реально – услышать, как бьётся сердце стоящего рядом человека? Я вот, кажется, ни разу не слышал. А может, у Вестбрука какой-нибудь навык, типа «Суперслуха»?..
Словно подслушав мои мысли, Гарри остановился и посмотрел на меня. Я изо всех сил старался прикинуться мёртвым, как богомол. Слышал где-то, что ниндзя, то ли йоги умеют на довольно долгое время «отключать» сердце и дыхание. Вот бы мне сейчас такие таланты... Хотя нет, это, пожалуй, лишнее, я ведь упаду. Переигрывать не сто?ит.
— Ну, и? — спросил меня Вестбрук.
Меня холодный под прошиб. Какого дьявола он тут разнуикался? С ним мертвецы что, разговаривают, что ли? Может, мне прохрипеть чего-нибудь, или сразу мечом в живот?
Технически, шансы, конечно, есть. У зомби-солдат личного пространства не подразумевается, вон, мечи в ножнах таскают. А я так резко — ба-бах! — и меч в брюхе.
Только вот если Вестбруку не захочется подыхать с одного удара, или он среагировать успеет – тут уже и Рю не поможет. Скорость этого проклятого некроманта я помнил очень даже хорошо.
— У Честертона — руки из задницы, — доверительно сообщил мне Гарри. — И вместо головы — тоже задница. Сбросить Табула с такой высоты и всё равно не убить – это уметь надо.
А, ясно. Это он плачется просто. Значит, можно не реагировать, только мысленно кивать.
— Этот сопляк покусился на то, что принадлежит мне, — продолжал развивать мысль Гарри Вестбрук. -- Можно было бы, конечно, заставить Честертона довести дело до конца, но у меня сегодня очень хорошее настроение.
Так и не дождавшись от меня ответа, Гарри толкнул дверь и вошёл в комнату. На трещину от топора он внимания не обратил. Пока что всё складывалось хорошо. Осталось дождаться, пока он не займётся делом, и тогда... Тогда ворваться внутрь и уповать на крепость руки и холодное сердце. То есть, шансов облажаться – около девяноста девяти из ста. Ну, бывали и похуже расклады.
– Соскучилась, дорогая? – услышал я. – Напрасно волновалась, папочку даже не поцарапали. Но прежде чем получишь сладенького, нужно кое-что сделать. А это что? Это что такое, я тебя спрашиваю?!
Звук пощёчины, вскрик. Я вздрогнул и чуть повернул голову. Рю повторил движение. Потом сделал рукой жест – мол, не дёргайся пока. Да знаю я... Не самый тупой. Наверное.
Гарри, видимо, обнаружил оборванную цепь наручников и сейчас обстоятельно втолковывал дочери, что так поступать нельзя, что портить имущество главы рода Вестбрук – занятие крайне опасное. После третьего или четвёртого удара я понял, что говоря «имущество», он таки имеет в виду не наручники, а непосредственно Бетани. И, хотя на её запястье не осталось и следа от рывка, Гарри всё равно был сильно недоволен. Никто, кроме него, не имел права причинять Бетани боль.
– Пиши, – услышал я вдруг и ушам своим не поверил. «Пиши»?! Они что там, в директора и секретаршу играть будут? «Я, великий князь всея Руси», блин...
– Что писать? – всхлипнула «Бетани».
– Что хочешь, то и пиши. Чтобы твой безродный ухажёр прибежал сюда на костылях, или приполз – мне плевать.
– Но...
Опять пощёчина.
– Разве я просил тебя говорить? Я велел написать.
В наступившей тишине опять послышалось мелодичное мурлыканье Гарри, сопровождаемое шорохом одежды. Да что там, блин, происходит?.. Но дверь закрыта, остаётся лишь догадываться.
– Вот... – услышал я тихий голос Бетани.
– Готово? – Пауза. Видимо, Гарри читал. – Ты моя умница. – Звук поцелуя. – Папочка тебя любит. Не волнуйся, я тебя никому не отдам, сокровище моё.
Шаги.
Мы с Рю отвернулись от двери и застыли, изображая мертвецов. Дверь распахнулась.
– Ты! – Вестбрук сунул мне под нос сложенную бумажку. – Идёшь к Лину Табулу и передаёшь ему вот это. Потом сопровождаешь сюда. Не сможет идти – несёшь. Не бить. Не калечить. Всё должно выглядеть так, будто он сам ко мне пришёл. Записку принесёшь назад. Выполнять!
Я, стараясь двигаться, как терминатор, схватил бумажку и тут же зашагал по коридору. Успел, впрочем, бросить косой взгляд на Вестбрука и обнаружил, что
