— О чем думаешь?
— Да все о том же, — я улыбнулась Мари, подхватила наши тарелки и поставила их в раковину. — Алекс избегает меня?
— С чего такой вывод?
Я хотела сказать, что видела брата подруги последний раз в тот самый день, когда принесла чай в его комнату и узнала о том, чего лучше бы не знала, но не успела… Боль нахлынула без предупреждения: внезапно и молниеносно. Я задохнулась и вцепилась пальцами в бортик раковины. Алекс превращался, это длилось доли секунд, но для меня прошла вечность. А когда пришла в себя, то уже сидела на полу, а Мари прижимала мокрое полотенце к моей шее. Сердце бешено стучало, жар не ослабевал. Мне казалось, что бегу, но на самом деле не могла двигаться. Сумасшествие исчезло, сменившись нервозностью, тоской и страхом. Голос Мари доносился, словно сквозь толщу воды, я с трудом заставляла себя отвечать и не помню что именно. Не помню, зачем и когда подруга ушла. Не помню, сколько прошло времени. Зато отчетливо помню, как невнятные и не человеческие эмоции стали сильнее. И я поддалась их силе, их напору. Поднялась и вышла на улицу. Тяжелый и сырой поток воздуха пронзил легкие при первом же вдохе, а ветер сковал мышцы. Впереди, в нескольких шагах, стоял огромный серый волк, чей леденящий взгляд словно говорил: «Забудь все. Вспомни прошлое и беги отсюда. Ты свободна! Я твой путь к свободе!» Страха перед хищником не существовало, вместо него желание, заполняющее все мое естество: мчаться отсюда прочь, опережая время; идти на край света за зверем. Но тело противостояло желанию, как тюрьма, удерживающая от зова предков.
Волк развернулся и побежал прочь, а я шагнула вслед за ним.
— Аврора, стой! Ты куда?!
Почувствовав прикосновение к своему плечу, я взорвалась:
— Не смейте трогать меня!
— Аврора, успокойся. Это я. Аврора, это я.
С глаз сошла пелена, и я поняла, что это всего лишь наваждение, а рядом Мари.
— Что …?
— Ты испугала меня. Куда собралась и зачем?
Я не знала, что ответить, не понимала того, что происходило со мной. Потеряла контроль.
— Говори же. Не молчи.
— Не знаю.
— Ты собиралась уйти за ним?
— Да.
— Пошли к бабушке.
Мари схватила меня за руку и потянула за собой, и пока мы шли по поселению, я никак не могла избавиться от засевшего в голове образа волка и его эмоций. Мне казалось — внутри меня что-то разделилось, и одна часть порабощала другую. Варгана сразу заметила мое состояние, как только мы с Мари зашли в гостиную, и спросила: «Что произошло?»
— Алекс превратился, и Авроре стало плохо. А потом брат пришел в поселение.
— Можешь не продолжать, я и так уже поняла. Внук нарушил правило, — Варгана усадила меня на диван, укрыла ноги пледом. — Ладно. Потом с ним разберусь. Это не важно. Аврора, можешь рассказать о своих ощущениях?
— Все по-старому, как и раньше.
Но в отличие от меня, Мари видела произошедшее со стороны. Наверное, поэтому подруга напомнила:
— Попытайся вспомнить, что тебя так потянуло за Алексом.
И я попыталась найти в себе причину, пробудившую желание уйти за волком, но так и не смогла. В комнате повисла тишина, пока Варгана не решила ее нарушить:
— Хотела бы я знать всю правду о вашей связи. Все, что с вами происходит удивительно. Но вы справитесь. Мой мальчик силен. И я вижу эту силу в тебе. Надо набраться терпения и учиться контролировать эмоции. Алекс нарушил правило, и я поговорю с ним. Мы стараемся уберечь детей от преждевременного посвящения в тайну их крови.
— Я хотел увидеть Аврору.
Нас всех слегка дернуло от неожиданности. Никто не услышал, когда Алекс вошел в дом. Он шагнул в комнату и замер на месте, а я, увидев неприкрытое раздражение на мужском лице, подумала, что упустила момент, когда эмоции зверя уступили место моим.
— Я не могу контролировать эмоциональные перемены Авроры и собственное желание превращения. Извини, — он сказал для всех, но смотрел на меня.
— Не извиняйся. Ты не должен сдерживать себя, иначе мне не привыкнуть.
— Я нарушил запрет, потому что испугался. Я не чувствовал тебя.
— Как это? — вопрос должна была озвучить я, но подруга опередила.
— Это правда… Я не сразу заметил. Адреналин заглушил остальные чувства, но я остановился и осознал, что впервые за последние дни не разрываюсь между своими и чужими эмоциями, — Алекс неожиданно приблизился и склонился надо мной, оставив между нами крохотное расстояние. — А сейчас ты расстроена и удивлена. Я прав?
Я не могла отвести от него взгляд. Или не хотела?
— Да… Наверное… Тебе лучше знать.
Мы оба находились в замешательстве от пережитого, но если себя я понимала, то его нет. Мы смотрели друг на друга, позабыв о том, что рядом есть еще кто-то. Но Мари напомнила о своем присутствие:
— Не понимаю. Бабушка, почему их связь не постоянна?
— Боюсь, того, что происходит, никто не объяснит. Им придется учиться вслепую, без подсказок, а нам остается наблюдать и поддерживать.
Меня такое заявление немного испугало, и я обернулась к Варгане:
— Самостоятельно? Без чужой помощи? Неужели ничего не известно? Надо поспрашивать или что-нибудь перечитать.
— Аврора, никто и никогда не вел записей. История оборотней передавалась устно.
— Но почему?
— Для сохранения мира и безопасности будущих поколений, соблюдали и соблюдают запрет на беспричинное разглашение тайны, а если записывать, это лишний риск. Ребята, послушайте старого человека, я многое видела на своем веку, но вы для всех загадка. Поэтому учитесь жить в согласии друг с другом.
— Алекс, ты хоть что-то понимаешь?
— Нет, но бабушка права, нам остается принять то, что происходит.
Я подскочила с дивана, как ошпаренная, и возмутилась:
— Я не согласна! Мы не знаем последствий.
— И что же предлагаешь? Или хочешь уехать? Так тебя никто насильно не держит.
Алекс злился, но и у меня было право на злость. И сейчас его слова не откликались в моей душе столь болезненно, как прежде. Этому была веская причина: происходящее касалось лично меня, моей жизни и моего будущего.
— Ты не понял. Надо попробовать найти ответы раньше, чем произойдет что-нибудь ужасное.
— И как ты себе это представляешь?
— Пока не знаю. Но не уверена, что нет хоть какой-то информации! — прозвучало резко, но иначе меня бы не услышали.
- Ты угомонишься?
- А ты?! — я шагнула к Алексу, сжав кулаки и едва сдерживая себя.
— Как же ты бесишь!
— Взаимно.
Злость выплескивалась из нас обоих, и мы не понимали, что питаемся общими эмоциями. Алекс знал, что чувствует меня, но от этого ему не было легче, а я распалялась, как костер от переизбытка хвороста, не задумываясь о том, что злость принадлежит не только мне.
— Эй, ребята, хватит ругаться! — Мари прикрикнула на нас, остановив дальнейшую ссору.
— Внученька, не беспокойся. Как бы они не выводили друг друга, проснувшаяся связь не ослабнет. — Варгана положила
