Алекс не врал, и я позволила себе насладиться заботой того, кто будоражил мои мысли. И не имело значения, что пострадала именно из-за него. Я жаждала внимания, и маленькое желание исполнилось. Но гложущее ощущение чего-то забытого и важного не давало покоя, пока не вспомнила угрозы Катрин.
— Алекс, где Мари?
— Скоро вернется. Мы не отходим от тебя уже более двух суток, но я знал, ты так просто не отпустишь эту жизнь, — он улыбнулся и провел рукой по моей щеке.
Можно вздохнуть с облегчением: все живы, Катрин помешали с планами, и Алекс рядом со мной. Думая о пережитом, я не знала одного, что именно произошло в день моего спасения.
— А что с Катрин?
— Жива — здорова. Сбежала до нашего появления. И если бы не ты, то никто бы не догадался об отравлении.
— Значит, это не конец.
— Конец, — Алекс улыбнулся и снял с моего лба полотенце и окунул его в миску с водой. — Больше ей такой возможности не представится. Как только доставим тебя в резервацию, я найду ее.
От его слов меня передернуло. Я схватила мужскую ладонь и потянула парня к себе:
— Нет! Не посмеешь … — слово «убить» застряло в горле колючим комом.
Мы смотрели друг на друга, а затем он нагнулся и, притянув к себе, прижал к груди. Полотенце так и осталось лежать в миске, а Алекс провел по моим волосам мокрой ладонью, отодвинулся и, приподняв за подбородок мое лицо, заглянул в глаза.
— Успокойся. Никто ее не убьет, но и оставить все как есть, нельзя. Пойми, Катрин не остановится на полпути. Необходимо разузнать ее планы.
Я слушала и верила. Хотела верить. Тепло рук усмирило страх, и я затихла, уткнувшись лицом в мужскую грудь. Мягкая ткань рубашки щекотала кожу, но было так хорошо и спокойно не двигаться в сильных объятиях и слушать, как бьется сердце оборотня.
— Я боюсь за тебя.
— Не бойся. Она слабее.
— Не рискуй зря.
Стукнула входная дверь и в комнату вошла Мари, а я нехотя отодвинулась от ее брата.
— Аврора? — на лице подруги вначале появилось удивление, затем облегчение. — Ты очнулась.
От объятий не спасло даже мое состояние, я ойкнула и сжалась, но разве какая-то там физическая боль имеет значение по сравнению с таким приемом. Мы обе улыбались, Мари крепко прижимала к себе, а я гладила дорогое мне личико, вытирая слезы с ее щечек. Огромные карие глаза от беспокойства округлились еще больше.
— Я переживала за тебя и малыша. Катрин не приближалась к тебе?
— С нами все хорошо. Думай о себе. Такое пережить не каждому под силу. Яд удачно подобрали: никаких симптомов, ослабленный организм под медвежьей дозой снотворного. Яд убил бы за несколько часов, но ты оказалась сильнее и вовремя пришла в сознание.
- Катрин на это и рассчитывала, что никто не догадается об отравлении, и я умру, не очнувшись.
Я мельком взглянула на Алекса, но он никак не выражал своих эмоций, выглядел спокойным и расслабленным, а его сестра полностью сосредоточилась на мне: щебетала не умолкая, целовала, прижимала к себе, пока не опустошила остатки моих сил, и я, устало вздохнув, откинулась на подушки. Улыбнувшись подруге, чтобы успокоить, я снова посмотрела на ее брата. А Алекс в ответ подмигнул и напомнил о нашей связи:
— Теперь я чувствую тебя всегда, и Катрин этого не учла.
Удивительные слова. Но как на них реагировать? Мы становились единым целым? Мне очень захотелось кое-что узнать, и не было причин молчать:
— Ты видел меня на обрыве?
— Вроде да, а вроде и нет. Всего мгновение… И твой образ исчез, но чувство боли и желание жить не ушло. Именно твои эмоции подсказали, где искать, словно я шел на ощупь, но помнил дорогу. — Алекс вновь потянулся ко мне и накрыл своими ладонями мои. Большие пальцы ласково водили по коже, а я, загипнотизированная, следила за ними, позабыв обо всем и всех. Но Мари вырвала из опьяняющего состояния, вернув с небес на землю:
— Ой! Ребята, надо же остальным сообщить хорошую новость. И заодно принесу поесть.
Вынырнув из красочного мира (где центр вселенной — сильные мужские руки с грубоватой и горячей кожей), я попыталась удержать Мари рядом. Жуткое ощущение накрыло с головой — опасность где-то рядом, а не позади.
- Не уходи!
Мари испугано взглянула на меня, наверное, не ожидала чего-либо подобного, да и сама еще не отошла от страха. А мне, если честно, было по-барабану на то, как себя веду или выгляжу со стороны. Пусть лучше посчитают сбрендившей, чем я снова переживу тот миг наедине с Катрин, когда она пригрозила убийством беременной подруги.
— Аврора, я здесь, с тобой…
Мне с трудом удалось отпустить ее, но я осилила себя. И когда Мари ушла, Алекс намочил полотенце и протянул его мне:
— Положи на шею и успокойся. Ты в безопасности.
Ему виднее, но как справиться с тем, что тебе не подвластно: с воспоминаниями, с переживаниями. Наверное, надо позволить времени излечить себя.
Алекс зажег свечи и отошел к печи. А я и не заметила, что все это время, пока мы разговаривали, комната находилась в темноте. Обстановка — полумрак, отблески огня на стекле, колышущиеся тени — придавала происходящему иллюзию волшебства, но стоило появиться свету, как сказка исчезла, напомнив о боли и том, что выгляжу, наверное, плачевно. Пока Алекс подкидывал бревна в огонь, я дотянулась до своей косметички. Выглядела и впрямь удручающе: бледная, под глазами синеватые круги, волосы похожи на птичье гнездо. «Ну почему нельзя, как в сказке? Принц спас принцессу, и при этом ее облик в любых условиях великолепен. Не повезло», — улыбнувшись своим мыслям, кое-как расчесала волосы, но результат в восторг не привел.
— Прекрати мучить себя.
— Что? — я растерялась и сразу же опустила голову, увидев его улыбку. — Ужасно выгляжу?
— Нормально. Не на курорте же побывала. Лучше не двигайся без надобности. Отравление еще долго будет сказываться.
— Как скажешь, — я вернула на стол косметичку, но посмотреть на Алекса не решалась. — Скажи, боль точно исчезнет?
— Да. Ты становишься сильнее, меняешься. И если верить старикам, а они у нас любят сказки рассказывать, то станешь выносливее, крепче и быстрее, чем обычный человек.
— Но как такое возможно?
— Так говорят.
— Твоя бабушка рассказала не все?
— Да. У каждой истории множество дополнений.
— Ясно, — я поморщилась от усилившейся боли и подтянула одеяло к подбородку, но молчать или засыпать не хотелось, я нуждалась в чужом присутствии и проявлении жизни, а не в покое и тишине. — Алекс, как ты догадался, что меня пыталась убить Катрин, а не кто-нибудь другой?
— Ты сама назвала ее имя.
— Да? — я не могла вспомнить этого. — Странно. Не помню. Но разве нет других вариантов?
— Каких же?
— Дон.
Алекс
