Алекс улыбнулся, но промолчал, даже не съязвил. И я немного расслабилась и вытянула одну ногу. Боль прошлась по телу, напомнив, что не каждое движение мне сейчас доступно. Пришлось крепко стиснуть зубы и выдержать, но кое-кто в этой комнате читал мои эмоции — я увидела тревогу на его лице.
— Больно?
— Нет… Если не двигаться, — я улыбнулась, стараясь не сгущать краски, и вновь затеяла расспрос. — Расскажи что-нибудь еще.
— О чем?
— О Доне. Хочу понять настоящую причину его поступков.
— А кошмары не замучают?
— Я привыкла к страшным снам, так что боюсь их меньше всего.
Улыбка сползла с лица Алекса, ему явно не нравилась затронутая тема. Он перевернулся на спину, подложив правую руку под голову, а левую передвинул так, что его пальцы снова коснулись моей ноги, в районе лодыжки. Даже сквозь ткань огромная ладонь согревала. Я замерла, засмотревшись на смуглые длинные пальцы. Они выглядели такими… человеческими… Но в любой момент могли измениться до неузнаваемости: покрыться шерстью, поменять форму, а острые когти вместо ногтей способны изуродовать, но этого я еще не видела, только могла представить. Странно, но не боялась лежащего рядом оборотня, а, наоборот, хотела быть ближе.
— Ну ладно, сама напросилась. Мы выросли вместе, общий круг друзей, общая тайна, вместе учились, планировали будущее, но до первых превращений. Дон, Оливия и Катрин с небольшого городка в тридцати километрах от Доктауна. У каждого в семье есть или были оборотни. Это сближает. Но как ты уже знаешь, не все могут менять форму. Катрин — оборотень, Оливия — нет, а с Доном очень долгое время было все неоднозначно. Дон старше меня на год. И мы ждали, что он изменится первым, но этого не произошло. Вначале никто не обращал внимания, ведь у меня сильнее гены зверя — поколения альф, — Алекс ухмыльнулся, будто его это не радовало, и несколько секунд молчал. — Потом долгое время многие считали, что Дон родился не оборотнем. На ритуале «Сэнтеко» никто не увидел его волка. Дон и не должен был участвовать, но хотел этого, и старейшины пошли на уступку. Ему тогда исполнилось восемнадцать, как раз отношения с Оливией завязались. Потом участвовал еще дважды, снова неудачно. Каждый раз мы отговаривали его, а старейшины давали добро. Потом и Дон потерял веру в себя, смирился или надоело. Мы не спрашивали. Не хотели лезть в душу. А через два с половиной года, по просьбе Оливии, он опять прошел ритуал, и все без исключения увидели темно-серого волка. Его как подменили, стал увереннее в себе. А через три месяца к нашей стае прибавился новый волк. Оборотень проснулся очень сильный, мог бы соперничать с Веркеном, но и сдержанность проявлял реже, чем остальные: вспыхивал с пол оборота, часто лез на рожон, доказывал свою принадлежность к нашему виду.
— Может, был шокирован тем, что у него все шло не так, как у вас, и это немного свело с ума?
Алекс продолжал смотреть в потолок, а его рука, скользнув выше, сжала мою щиколотку, но я не отдернула ногу в сторону.
— Тогда почему не поделился своими страхами с друзьями? Мы бы поддержали, а он замкнулся в себе и слишком часто проявлял агрессию.
— В чужую голову не залезешь и, как книгу, не прочтешь.
— В этом ты права. Чувствуя твои эмоции, не могу тебя разгадать.
— И не пытайся. Так интереснее жить. Сам же назвал меня ребусом, — я улыбнулась, вспомнив наш разговор за день до столкновения с медведем.
— Дальше рассказывать, загадка моя неразгаданная? — Алекс повернул лицо, и я увидела искорки смеха в серых глазах.
— Да. Мое внимание принадлежит тебе.
— Жаль, что только внимание.
«Разочарование или мне послышалось?» — я аж заерзала на месте от неожиданной мысли.
— Ты о чем?
— Ни о чем. И вообще, ты спать собираешься?
— Спешишь?
— Нет, но я ночью в патруле.
— Патруль? — непривычно как-то, словно мы в казарме. — А это необходимо?
— Вынужденная мера.
Надо его отпустить. Жаль. Так хотелось подольше побыть наедине, без споров, ссор.
— Отдыхай. Завтра попробуем выйти на улицу.
Я расстроено засопела и сползла с подушек на кровать, улегшись спиной к выходу. Пусть видит мое настроение, может, заставлю его задержаться. Кровать жалобно скрипнула и продавилась. Алекс коснулся моей головы и провел по волосам. Я аж замерла на миг, почувствовав каждой клеточкой, что он все-таки рядом. Но когда он отстранился и встал, я осознала смысл этого момента: мгновение, когда кто-то уходит, и понимаешь, что боишься этого больше, чем собственного исчезновения.
— Не уходи!
Борьба длилась недолго, я чувствовала свои и его эмоции. Они спутались и переплелись, как нити. И я победила, на этот раз.
— Не ухожу. Дождусь, пока уснешь.
Глава 5
Крепкий сон в месте, где я могла чувствовать себя защищенной, принес отравленному телу облегчение, а разуму отдых от тяжелых мыслей и неприятных воспоминаний. А утром, когда проснулась, первое, что увидела — тонкую полоску солнечного света, прокравшуюся между занавесками. С каждой минутой свет подползал к кровати все ближе и ближе, а я, не шевелясь, наблюдала за ним и думала об Алексе. Он исчез ночью, не потревожив мой сон, повел себя предсказуемо.
Я думала о наших непростых взаимоотношениях. Каждый раз, когда меня подстерегала опасность, Алекс оказывался рядом, словно по мановению волшебной палочки, но это не волшебство. Да и не столь важно. Сероглазый индеец из племени микмак родился оборотнем: персонажем, нагоняющим ужас, но я его не боялась. И пускай мы редко находим общий язык, и многие споры не имеют веских причин, я рада его появлению в своей жизни.
Скрипящий звук открывающейся двери заставил вздрогнуть. Мари вошла в дом и появилась через несколько секунд в комнате, а я за это время мысленно перенеслась в место своего заточения. Воспоминания вернулись. Они никуда и не исчезли, притаились и ждали подходящего момента.
— Доброе утро. Давно не спишь?
— Нет, — я вымученно улыбнулась и изо всех сил постаралась выглядеть спокойной; подруге сейчас переживания ни к чему. — Видишь, могу самостоятельно садиться. И заметь — без посторонней помощи, — я выпрямилась и быстро подложила под спину подушку, хотя еще недавно собиралась лежать неподвижным бревнышком, и как можно дольше.
— Вижу. Яд покидает твой организм, и если все пойдет такими темпами, то завтра сможешь выйти на улицу.
— Но Алекс обещал прогуляться со мной сегодня.
— Нет. Еще рано. Чуть позже попробуем пройтись по дому, но на улицу выйдешь не раньше завтра.
— Жаль. Я соскучилась по солнышку.
— Это мы исправим.
Мари раздвинула занавески, и дневной свет слегка ослепил. Я зажмурилась на миг, а когда привыкла, в знак благодарности улыбнулась и похлопала ладонью
