Однако, все еще побаливает… Я осторожно потянулась рукой вниз и обнаружила, что совсем-совсем голая.
Что ж… Можно было ожидать, что никто меня после душа спящую одевать не станет.
И захихикала уже по другой причине, вспоминая, как прижималась всю ночь попой к мужчине, на которого абсолютно все мои знакомые женского пола пускают слюни и даже не удосуживаются их с пола подбирать.
Кстати, где он, этот мужчина?
Я потрогала кровать рядом с собой. Успела остыть – значит встал давно…
– Матвей? – позвала хриплым со сна голосом, надеясь, что он хотя бы недалеко.
В принципе, я уже готова была попробовать, как там у меня внутри дела обстоят… Или как-нибудь по-другому продолжить свое сексуальное рабство.
Сладко поежилась, вспоминая его грубовато-пошловатое «отсосешь мне завтра, Максимова…»
Это ж надо, наглец какой! Хам!
И вздохнула – хам-то хам, но даже такую фразу может произнести так, что мурашки по коже…
Вот если вернетесь в течение минуты, профессор, может и отсосу. Во всяком случае, попробую – никогда даже с бананом не практиковалась.
Полежав еще пару минут и так никого и не дождавшись, я позевала и решила тоже встать. Тем более, что страшно захотелось чего-нибудь поесть и кофе.
Встала с кровати и, вместо того, чтобы искать собственную одежду, натянула только футболку Матвея, которая на мне превратилась в хорошенькое и довольно короткое платье. Не слишком короткое, к счастью – потому что трусиков на мне тоже не было.
Подкравшись к двери, я осторожно выглянула в коридор – по звукам в квартире было совершенно пусто.
И уже начала было хмуриться – куда он мог подеваться? – но потом решила, что вряд ли меня оставили бы одну надолго и, вероятно, декан посвящает свои утра спортзалу или бегу.
Что ж… использую его спортивный образ жизни, чтобы хоть как-то привести себя в порядок.
По теплому кафельному полу я прошлепала в ванную, почистила зубы найденной в медицинском шкафчике новой зубной щеткой, кое-как смыла с себя остатки вчерашней косметики. Нашла трусики, решила постирать их и просушить феном, который тоже нашла в одном ящиков обширной тумбочки.
Покончив с этим весьма скучным занятием, я натянула трусики под футболку и отправилась обследовать квартиру. Уже догадывалась, что, кроме кухни, спальни и двух гостиных, здесь еще мнооого чего интересного.
И не ошиблась – одна только огромная терраса с джакузи и маленькими деревцами в кадках чего стоила!
А вид? Вчера мне некогда было разглядывать панорамы ночного города, а вот сегодня я полюбовалась власть – всё было как на ладони, весь город, включая наш университет и убегающие вдаль жилые районы. Даже реку заметно было, которая за чертой города – за частными домами и коттеджами.
Вчера в лифте я не разглядела какой у нас этаж, однако теперь было понятно, что это самый верхний пентхаус – да еще и с собственной террасой. Значит дом из ярусных – самых современных.
Вообще, не удивлюсь, если окажется, что Донской сам же его и спроектировал, заранее выбрав, где будет его собственное жилище.
Отлипнув от стекла балкона, я продолжила исследовать квартиру и обнаружила еще несколько комнат и подсобных помещений, а также парочку спален для гостей. Считать комнаты было бесполезным – во всяком случае не в моем расслабленном состоянии.
Наконец, в самом дальнем углу огромной квартиры, уже собираясь идти обратно, я вдруг услышала его голос.
Огляделась – ё-моё, еще одна комната! Точнее, нечто вроде небольшого кабинета для конференций, с длинным столом, приставленным к основному, и множеством стульев.
И в центре этой комнаты, напротив трех экранов с изображением каких-то бегущих строк и планов, вальяжно закинув ноги на другой, соседний стул, сидел сам Донской – в спортивных штанах и футболке, расслабленный и растрепанный. И, как всегда, совершенно неотразимый.
От радости я пискнула и бросилась к нему – только сейчас осознав, как сильно я соскучилась бродить по этим хоромам одна.
Ощущение, что он пытается остановить меня, появилось, когда уже было поздно, когда равновесие уже было потеряно и единственный выбор был упасть к нему на колени, либо на пол.
Чувство самосохранения выбрало колени.
Донской прокашлялся и на мгновение мне показалось, что он меня сбросит – но нет, просто обнял и накрыл ноги висящей тут же клетчатой рубашкой.
– Прошу прощения, господа… моя невеста… – прокомментировал мое появление невидимым собеседникам по ту сторону экрана.
Собеседники отреагировали – кто вежливым «ничего-ничего», а кто и смешком. Помертвев от ужаса, я уставилась в направленную на нас с высоты экрана веб-камеру.
– Извини… – прошипела уголком рта, растягивая на лице приветливую улыбку. – Я не знала, что ты на связи…
– И голоса моего не слышала, да? – усмехнулся он и сжал меня крепче, когда я попыталась вскочить с криками «неужели ты думаешь, что я специально?!». – Сиди уже, этим ребятам плевать. Тем более задницу твою они видели сегодня уже много-много раз.
– Что? – я не поняла, и он убрал окошко, которое держал открытым.
За ним обнаружилось окно Ютуба с поставленным на паузу «моим» видео.
– Еще одно готово, профессор, – сказал один из голосов из динамика – очень, очень молодой. И видео подернулось серой, шумящей «сеткой».
– Отлично, Дин, с меня сотня. Сколько еще осталось?
– Пока тридцать два, но надо искать другие варианты, потому что мы вас разорим, если будем вот так рубить по одному. Да и скучно это…
– Слушаю ваши предложения.
Другой голос вступил в разговор.
– Сколько вы готовы заплатить за вирус, который мы вставим в сам код уже распространенных видео? Чтобы вместо нас ими занялись файрволы и антивирусы.
Донской задумался.
– А это точно решит проблему?
– Гарантия. Скачать его без этого вируса будет невозможно и распространение прекратится.
– Как скоро?
– В течение недели-двух. Да и вирусняк еще написать надо.
– Хм… Встречное предложение. Напишите за два дня и получите пятьдесят тысяч на всю компанию.
За экраном возбужденно зашумели, переговариваясь уже между собой.
– Круть!
– Ничего себе!
– Да невозможно это – за два дня, мы не успеем…
– Успеем, – твердо сказал самый первый голос, вероятно главного из хакеров. – Сделаем, господин Донской. Готовьте деньги.
Донской поморщился.
– Начинаю копить прямо сейчас. Все доброго, ребята.
– Адиос, профессор. Мы пришлем реквизиты, как сделаем.
Связь прервалась.
Матвей с удовольствием наблюдал за мной – застывшей в полном ошеломлении и уставившейся на экран.
– Знаешь, выражение твоего лица сейчас неоценимо.
– Прям… на пятьдесят тысяч рублей неоценимо? – я подобрала челюсть и повернула к нему голову.
Он хохотнул и сжал меня крепче.
– Долларов, Максимова, долларов. Так что отрабатывать долг тебе придется гораздо дольше, чем три месяца. Что скажешь?
Я шумно сглотнула… и выдохнула.
– Ну что тут сказать... Надо так надо, – прижалась к нему
