– Покажись! – прорычала я. Кем бы или чем бы ни оказались обитавшие здесь создания, они должны знать, что меня нельзя запугать, даже если я при этом беспомощно болтаюсь в сетях ползучих растений.
– Бедняжка. – Голос определенно был мужским, и каждое слово сочилось ядом. – Так мало понимает и столько может потерять.
– Именем воронов Одина! Вы кто? – мой окрик эхом заметался между каменных стен, возвращаясь и повторяясь на разные лады, словно диковинный напев.
Я с усилием мотнула головой, осматривая пещеру вокруг, но кроме перьев и старых костей ничего не заметила, единственное движение исходило от лившейся по камням влаги.
– Это было не очень-то вежливо, – с упреком произнес женский голос. В этот раз он исходил из расщелины прямо надо мной. Большие темные глаза существа блестели от любопытства на усеянной трещинами коже, похожей на яичную скорлупу, на лицо волной падали зеленые волосы. О нет. Ради всех богов, только не это.
Самец прищелкнул языком и шагнул на покрытый мерцавшим мхом участок. Он скучающим взглядом наблюдал, как я раскачиваюсь в паутине ветвей. Его глаза сверкали красным, эбонитовая кожа также была потрескавшаяся, а рядом с ногами виднелся хвост, кончик которого нервно дергался из стороны в сторону. Ничем не прикрытая кожа существа разошлась на грудной клетке, демонстрируя окровавленные кости и мышцы.
Я сглотнула, стараясь не показывать свой ужас. Темные альвы[4]. Никто другой не подходит под описание. Хорошая новость заключалась в том, что они не разрежут меня на кусочки и не сожрут, плохая – они славились тем, что доводили жертв до сумасшествия. По сравнению с последним вариантом перспектива стать закуской становилась более заманчивой.
– Тибра права, тебе следует вести себя чуть уважительнее, – заявил альв мужского пола, облокачиваясь на стену, испещренную зазубренными камнями. Красная жидкость стекала по его голой груди и разбегалась ручейками по плечам и рукам, по шее и животу, прежде чем впитаться и исчезнуть. Отряхнувшись, он принялся описывать круги по пещере, не отрывая от меня взгляда, заставив почувствовать себя обнаженной. Вполоборота было заметно, насколько выгнута его спина. – В конце концов, ты могла умереть, как она, – альв махнул хвостом в сторону изломанного трупа Эльвиры, – но мы решили тебя подхватить.
– Она умерла не от падения, я убила ее раньше.
– Правда? – Собеседник слегка выгнул бровь. – Тогда как ты объяснишь сломанную шею? Или позвоночник? – Он поджал губы, толкнув тело ногой. – Конечно, при столкновении с землей глаза обычно не выдавливаются сами собой, так что, пожалуй, мы можем разделить заслугу за ее убийство, если желаешь. В любом случае ее силы уже перешли к тебе.
– Давай оставим ее, Доннар, – снова хихикнула за моей спиной особь женского пола. Она хлопала в ладоши и умоляюще смотрела на старшего альва, словно выпрашивала разрешение завести питомца. Я выругалась про себя.
Доннар еще раз обошел меня кругом, презрительно подергивая кончиком хвоста. Как и в случае с рычанием Сорена, это было похоже на способ выражения эмоций.
– Она пахнет как гоблин, – прошипел он, прислоняя свое лицо практически вплотную к моему. – Странный аромат для человеческого существа.
– А ты пахнешь темным альвом, и это можно счесть странным ароматом для кого угодно, – огрызнулась я. – А теперь, будь так любезен, отпусти меня.
– И куда же ты отправишься? – со смехом спросил он.
– Домой, – отрезала я.
– А где он находится? – Его глаза, как и у Тибры, блестели от удовольствия заполучить новую игрушку. И им обоим чрезвычайно повезло, что я оказалась связанной по рукам и ногам.
– Достаточно со мной забавляться. Если вы отпустите меня домой, я дам вам все что пожелаете. – Однако в глубине души понемногу образовывалась пустота. А действительно, где находился мой дом? Если я пыталась его представить, образ выходил размытым, расплывчатым. Я отбросила эту мысль. Мне было точно известно, где находится дом.
– Но ты так и не ответила на мой вопрос. – Альв покачал головой, укоризненно цокая языком, будто я была непослушным ребенком. – Где же твой дом? Твоя деревня сожжена дотла, все родные погибли, а люди видят в тебе кровного врага и предателя своей расы. В Пермафросте же ты всегда будешь в первую очередь человеком и только потом гоблином, вне зависимости, претерпит твое тело Перемены или нет. Твои принципы не имеют значения по сравнению с вековыми традициями, которые соблюдались здесь из поколения в поколение. Не понимаю, зачем стремиться куда-то в поисках своего сердца, когда оно находится прямо перед тобой?
– Откуда ты так много обо мне знаешь? – По спине пробежал холодок.
– Таков уж мой талант, – улыбнулся собеседник, демонстрируя пожелтевшие клыки. – Я выжидаю, наблюдаю и всматриваюсь, как различные варианты твоей судьбы складываются в потоках вод крови, стекающих с гор. Некоторые даже специально разыскивают меня, чтобы заполучить подобное знание, однако чем больше я открываю им, тем скорее они сходят с ума. Ты уже испытала это на себе, даже если не понимала тогда, с чем столкнулась.
– Ты удивишься, – ядовито процедила я, – но я понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь! Хватит уже играть с моим разумом. Выпусти меня!
– Зачем? – удивился темный альв и опустился рядом со мной на колени, ударяя хвостом по земле. – Тебе некуда идти. В каком мире примут существо, которое воюет само с собой?
– Я не воюю сама с собой, – возразила я. Живот сводило от одной мысли, что каждое мое сомнение лежало у этого странного создания словно на ладони. Чем больше я размышляла над словами Доннара, тем сильнее они меня хлестали, не хуже кнута пастуха, и мне становилось не по себе.
Альв снова щелкнул языком и провел своими черными пальцами вдоль линии моего подбородка. Я вздрогнула, когда заметила удлинившиеся когти. Убрав руку, он оставил на коже теплый влажный след. Затем взмахнул кистью и обрезал удерживавшие меня побеги.
Я повалилась на землю, ударилась головой и застонала от боли из-за многочисленных порезов и ушибов. Сквозь пелену страданий едва пробивались мысли, а раны требовали немедленного внимания. Размытые, скользкие на вид переливы вод крови и мерцание бело-желтого мха расплывались перед глазами, и мир становился все дальше и дальше с каждой пульсацией, отдававшейся в затылке.
Наполовину ослепшая и частично обезумевшая от боли, я принялась шарить по усыпанной костями земле в поисках лука с колчаном, молясь про себя, чтобы они пережили падение. Если темные альвы не отпустят меня по собственному желанию, тогда я заставлю их силой. Несмотря на проклятые всеми богами раны по всему телу, со мной случалось нечто похуже, и я до сих пор жива.
– Это ищешь? – Доннар держал лук, удерживая его на кончике пальца и вращая, как жезл.
Я рванулась вперед, но споткнулась
