Пожирательница Печали всхлипнула. Из глаз, изо рта и ушей у нее истекала печаль. Женщина лишилась магии. Печаль, которую она скопила в себе, тоже оставляла ее. Вскоре у нее не останется ничего.
Земля содрогнулась. Из кратера ударили в небо столбы дыма. Фириана трясло.
– Бросить бы тебя в вулкан за все, что ты сделала, – сказал он сдавленным голосом. – Или проглотить и больше никогда о тебе не думать. Ты ведь не подумала о моей маме.
– Фириан, – позвала Сян, протягивая руки. – Ненаглядный мой Фириан. Большущий-пребольшущий мой мальчик.
Фириан снова заплакал. Пожирательницу Печали он выпустил, и та кулем упала на землю.
– Тетушка Сян! – тоненько сказал он. – Знаешь, сколько я всего чувствую!
– Знаю, милый, – ответила Сян и поманила его к себе. Обняла руками изрядно подросшую голову и поцеловала в огромный нос. – У тебя большущее-пребольшущее сердце. Оно таким было всегда. Да, с нашей Пожирательницей Печали надо что-то делать, но в вулкан ее бросать не надо. А если ты ее съешь, у тебя заболит живот. Так что…
Луна наклонила голову и пригляделась. Сердце Пожирательницы Печали было разбито на кусочки. Без магии хищнице его не починить, а магии-то у нее больше и не было. И Пожирательница Печали разом начала стареть.
Земля опять затряслась. Фириан огляделся.
– Тут все трясется, не только наша скала. В земле открылись щели, из них идет ядовитый воздух. Для Луны это плохо. И для всех остальных, наверное, тоже.
Безволосая женщина – безумица («Нет, – подумала Луна, – не безумица, а моя мама. Она – моя мама». От этого слова она задрожала) опустила взгляд на свои башмаки и улыбнулась.
– Мои башмаки в считаные мгновения доставят вас куда угодно. Пусть дракон унесет сестру Игнацию и Чудище. Остальные пусть забираются ко мне на спину. Побежим в Протекторат. Надо предупредить людей о вулкане.
Не было больше видно луны. Не было видно звезд. Плотная пелена дыма застилала небо.
«Мама, – думала Луна. – Это – моя мама. Женщина на потолке. Руки в окне Башни. Она здесь, она здесь, она здесь». В этот миг сердце Луны могло вместить в себя весь мир. Она влезла к маме на спину, покрепче прижалась щекой к ее шее и крепко закрыла глаза. Старую Сян мать Луны очень бережно взяла на руки, а Антейну и Луне велела покрепче ухватиться за ее плечи. Ворон вцепился в Луну.
– Осторожнее с Глерком, – крикнула Луна Фириану. Дракон нес Пожирательницу Печали в лапах, но держал ее на отлете, словно она была ядовитой. Болотный кошмар распластался у него на спине в той самой позе, в какой сам Фириан столько лет ездил на спине у Глерка.
– Я всегда осторожен с Глерком, – серьезно сообщил Фириан. – Он такой хрупкий.
Земля затряслась. Пора было уходить.
Глава 46, в которой воссоединяются семьи
Жители Протектората увидели облако дыма и пыли, быстро продвигавшееся к городским стенам.
– Это вулкан! – закричал какой-то человек. – У него выросли ноги! Он идет к нам!
– Не говори глупостей, – возразила женщина. – Откуда у вулкана ноги? Это ведьма. Все-таки явилась. Ну да кто бы сомневался, что она придет.
– А вон там большая птица, видите? Похожа на дракона и летит сюда. Птица, птица как есть. Драконов-то больше не бывает, верно?
Безумица остановилась у самой стены, и Антейн с Луной кубарем скатились с ее спины. Не теряя ни минуты, Антейн бросился вперед, в ворота Протектората. Луна осталась. Безумица бережно опустила Сян на землю и помогла ей встать на ноги.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила безумица. Глаза ее метались туда-сюда, ни на чем надолго не задерживаясь. На лице сменяли друг друга мириады выражений, одно за другим, одно за другим. Она и впрямь безумна, поняла Луна. Или не безумна, а просто сломлена. А сломанное порой можно и починить. Она взяла мать за руку и преисполнилась надежды.
– Мне нужно подняться повыше, – сказала Луна. – Надо как-то защитить город и людей, когда будет взрыв.
Подбородком она указала на дымящуюся вершину вулкана. Сердце у нее сжалось. Дом-дерево. Сад. Куры и козы. Уютное Глерково болото. Все это сейчас испарится – если уже не испарилось. Это плата. За все надо платить.
Безумица провела Луну и Сян в ворота и показала им, как подняться на стену.
Луна ощущала в матери магию, но иную, не схожую со своей собственной. Магия Луны обитала в каждой косточке, каждой клеточке тела. Магия матери была больше похожа на безделушки, которые положили в корзину, а потом долго несли, не заботясь о сохранности, и в корзине остались одни лишь обломки и осколки. И все-таки Луна кожей ощущала материнскую магию – а вместе с ней тоску и любовь своей мамы. Под их влиянием сила самой Луны нарастала и упорядочивалась. Луна чуть крепче сжала материнскую руку.
Рядом приземлились Фириан, Глерк и Пожирательница Печали, пребывающая почти в беспамятстве.
Жители Протектората с криками ужаса разбежались от стены, как ни кричал им Антейн, что бояться им нечего. Сян посмотрела на курящуюся дымом вершину.
– Есть им чего бояться, ох есть, – мрачно сказала она. – Да не того они боятся.
Земля содрогнулась.
Антейн звал Этину.
Фириан звал Сян.
– Кар-р, кар-р, кар-р, – закричал ворон. Это значило: «Луна, Луна, Луна».
Глерк прикрикнул, чтобы все замолчали и дали ему подумать.
Вулкан изверг столб дыма и пламени. Сила, которую он некогда пожрал, теперь рвалась наружу.
– А это можно остановить? – шепотом спросила Луна.
– Нет, – ответила Сян. – Один раз, давным-давно, уже останавливали, но это было ошибкой. Один хороший человек впустую отдал тогда свою жизнь. И один хороший дракон тоже. Вулкан должен извергаться, мир – меняться. Таков уж порядок вещей. В наших силах – защищать и оберегать. Я одна с этим не справлюсь – уже не справлюсь, – и, подозреваю, что и ты тоже. Но вместе… – Она посмотрела на мать Луны. – Вместе мы, пожалуй, справимся.
– Я не знаю, что делать, бабушка, – призналась Луна, изо всех сил стараясь не плакать. Слишком многое нужно было узнать, и слишком мало времени на это было отведено.
Сян взяла Луну за другую руку.
– Помнишь, когда ты была маленькой, я учила тебя делать пузыри и заключать в них цветы?
Луна кивнула.
Сян улыбнулась.
– Ну вот. Знания ведь хранятся не только в мозгу. Тебе поможет тело, сердце, интуиция. Иногда у воспоминаний бывает собственный разум. Цветок в пузыре был защищен от внешнего мира, помнишь? Делай
