– У них на борту есть огнестрельное оружие? – дрогнувшим голосом спросила Ревна.
Стрекоза стала терять управление и заметалась в разные стороны, словно не зная, чего хочет.
Линне представила, как их поглощает столб огня, а затем выплевывает грудой искореженного металла и плоти. Возвращалась паника. Но если она сейчас перестанет контролировать управление, то наверняка их угробит.
– Я его потеряла.
А вот этого допускать было нельзя. Когда аэроплан у них на хвосте сбросил мощность, бабаханье сменилось глухим уханьем. Линне увидела, как он спикировал вниз и исчез из бокового зеркала.
– Что они делают? – спросила она.
Двигатель вражеской машины вновь ожил, и теперь машина летела где-то внизу – слишком быстро, чтобы Линне могла взять прицел.
– Они вошли в штопор, – поняла Ревна, – им не выравнять с нами скорость. Для них мы слишком медленно летим.
– Смотри! – воскликнула Линне, схватившись за спинку сиденья Ревны.
«Сокол» разворачивался. К ним ринулась еще одна темная тень, оставив в покое другую Стрекозу их полка.
– Надо что-то делать! – воскликнула Линне.
– Определим проблему! – ответила на это Ревна.
– Что?
– Мы не в состоянии ни быстрее лететь, ни выше подняться, – продолжала она, вытягивая аэроплан вверх, – поэтому нырнем вниз, как в боевом строю С-1. Сбавь мощность.
– Шансов ноль. Ты нас убьешь.
– Доверься мне, – сказала Ревна.
Линне закрыла рот и втянула в себя поток искр. По коже прокатилась горячая волна. Стрекоза совершенно беззвучно клюнула носом и понеслась к земле. На локте у Линне сверкали искры – плясали на игле дросселя. Аэроплан от их двойного страха трясся, но сбить Ревну с курса это не могло. В жилах Линне бурлили желто-красные искры.
– Он все еще здесь? – спросила Ревна.
– Куда же он денется, – ответила Линне.
Мир рванулся им навстречу.
У нее на языке вертелись заклинания, настойчиво пробивая себе путь к выходу, – она все порывалась умолять Ревну спасти их, отказаться от этого смертоносного плана. Она уже могла разглядеть на поле отдельные травинки, нитки на истрепанном флаге, листики на каждом дереве, а они по-прежнему неслись вниз. Теперь даже самый лучший пилот не смог бы вытащить их из этой передряги.
– Ты его видишь?
Вой вражеского двигателя сменил тон. Он вышел из пике, рванулся вверх и милостиво оставил их в покое.
– Он улетел, улетел! Пожалуйста, давай уже…
– Давай! – крикнула Ревна.
Линне выплеснула из себя все, что могла. Двигатель вновь взревел и ожил. Ревна подтянула Стрекозу к новым нитям Узора и резко взмыла вверх.
Девушки расхохотались. Они устремились в небо, то задыхаясь, то истошно крича.
– Я же говорила тебе, что смогу! – вопила Ревна, ловя ртом воздух.
Да, она смогла. Она могла сделать что угодно. Вместе им все было по плечу. Стрекоза, дерзкая и ликующая, рвалась вверх к вражескому аэроплану. Теперь пришла очередь Линне. В ее распоряжении были лишь бомбы-вспышки да неистовые искры в теле, но этого было достаточно. Пришло время показать эльдам, во что те ввязались. Она подняла руку, выжидая удобного момента. Ладонь наполнилась жаром.
Брюхо аэроплана промелькнуло мимо них красно-золотистым мазком. Жар-птица и звезды.
– Вот гадство.
Из руки вырвался тугой комок искр. Она дернулась и промахнулась – заряд прошел в нескольких сантиметрах от хвоста аэроплана и растворился в холодном воздухе.
– Промазала! – завопила Ревна.
От возмущения в кабине тут же стало жарко.
– Как ты могла? Он же был прямо над нами.
Линне обмякла.
– Это не эльды.
Окружавшие их «соколы» сломали строй, и она увидела их опять – звезду Союза под одним крылом и птицу под другим. Сердце ухнуло куда-то вниз, но уже не от страха перед полетом. Новые аэропланы понеслись к базе, позволив нескольким смущенным Стрекозам и горстке крохотных фигурок на поле проводить их взглядами.
Ревна с разинутым ртом неподвижно глядела им вслед.
– Что случилось?
– Мы по уши в дерьме.
* * *Все аэропланы приземлились, а их экипажи сошли на землю еще до того, как экзаменационная комиссия вернулась на базу. Девушки тесно сгрудились перед морем разгневанных лиц. Семнадцать модернизированных аэропланов класса «Сокол» заняли большую часть летного поля, и тридцать четыре парня – пилоты и штурманы – стояли перед ночными бомбардировщиками.
– Вы что, пытались нас убить? – сказал один из них.
– Вам хоть можете отличить наш флаг от флага эльдов? – спросил другой.
– Вы сплошное недоразумение.
Девушки, казалось, вот-вот расплачутся. На этот раз Линне не могла их винить. В ней бурлил гнев вперемешку со стыдом. Ее бывший полк никогда не открывал огонь по своим. Она представила отца – бледного от ярости. Он сказал бы, что солдат всегда выслушивает выговор и несет наказание без жалоб, как и подобает мужчине.
Однако полк ночных бомбардировщиков состоял не из мужчин, а Линне была совсем другим человеком, не то что ее отец. Она командовала девушками, и она совершила ошибку.
Линне вышла вперед и расправила плечи, принимая на себя удар.
– Вы не имели права летать над действующей авиабазой, не поставив нас в известность.
– Не поставив вас в известность? – рявкнул какой-то авиатор. – Эти учения были согласованы вчера вечером по радиосвязи.
– Получается, что мы чуть не погибли только потому, что вы не прочли какую-то бумажку? – сказал другой.
Согласованы? Зима никогда не уготовила бы им сюрприза в день экзамена. По всей видимости, это происки Гесовца, который решил выставить девушек дурами. Он не жалел сил, чтобы вышвырнуть их с этой базы, а заодно и из своей жизни.
К ним подбежал паланкин и замер на своих веретенообразных ногах. Из него посыпались люди. Зиму среди них Линне поначалу не увидела. Но командор вскоре появилась, стараясь не отставать от бушующего полковника Гесовца.
– Позор! – самодовольно завопил он, подойдя ближе. – Вступить в бой со своими! Не отличить союзника от врага! В пылу сражения вы могли устроить кровавую бойню! Думаете, вы готовы воевать? Вы же даже не понимаете, в кого стрелять.
– Это несправедливо, полковник, – догнав его на краю поля, сказала Зима, – и вам это хорошо известно.
– О чем это вы? – зарычал он. – Все нянчитесь с этими девчонками, хотя война не для них. Но больше им врать нельзя. Мы все видели, что произошло.
– Верно, видели. Они на наших глазах продемонстрировали впечатляющее мастерство и превосходную тактику, позволившую им уйти от аэропланов врага.
Зима чеканила холодные, рубленые фразы. Ее лицо побелело от злости.
– В воздухе они проявили способность думать и поняли, что аэропланы в небе не представляют для них угрозы. Многие из них довели до конца плановые маневры.
– Но некоторые из них открыли по моим парням огонь, – сказал Гесовец, – мисс Зима, а то, что они промахнулись – это хороший навык или плохой?
– Вы отдали своим парням такой приказ. Велели устроить засаду. Что скажет руководство армии, когда узнает, что вы тратите ресурсы на подрыв
