— Второй уровень, — сообщил профессор Сурт, разделяя арену. — Довольно хорошо для новеньких, но при условии, что вы выступаете вдвоём, результат становится хуже некуда. В нашей школе есть множество техник для усиления магов света. Уверен, что через десяток лет вы станете намного сильнее.
— Так долго?! — Эмоционально отреагировала Элиль.
— Уважаемая, — снисходительно посмотрел на молодых профессор, что обучал уже многих, и желание стать сильнее как можно быстрее, была ему знакомо и понятно. — Десять лет- ничтожно малый срок в жизни мага. Нет предела развитию, особенно с такой редкой и прекрасной силой света, как у вас двоих.
Утешение от Сурта не прибавили радости девушкам. Те решили промолчать и поспешно вернуться к остальным.
Сейчас на арену не выходили только двое- Фил и Карл, что в нерешительности застыли, наблюдая за удивлённо ползущими вверх бровями профессора Сурта.
— Мне долго ждать? Филипп, уверен, вы сможете меня порадовать на арене, компенсируя свои провалы в теоретических знаниях.
— Удачи, — пожелал товарищу Мортен.
Филипп чем-то напоминал Карлу Гришу. Такие же светлые волосы, голубые глаза и простая манера речи. У Гриши, конечно, были свои закидоны, но к ним Карл быстро привык. В последние дни, к своему удивлению, стал замечать некоторые из них в своём соседе по комнате. Только сейчас, когда силуэт Фила и чёрного манекена соединила молния, Карл в серьёз начал рассматривать возможность родства Филиппа с Гришей.
— Громовержец! — Вскрикнул профессор Сурт. — Невероятный дар, особенно для такого оболтуса!
Манекен пытался выставить щит. Тот моментально пал под воздействием электрической дуги. Уклониться от молнии жестянка также не смогли. Ответная атака лишь немного ослабила напор Фила, что разделил свою дугу на две, одной защищаясь, другой атакуя. Увидев придел в четвёртом уровне куклы ипоняв, что манекен ничего не сможет противопоставить громовержцу, профессор Сурт разделил арену, прервав демонстрацию.
— Прекрасно, вы меня правда не разочаровали. Аналогично с мистером Мартеном, вы подтвердили свой четвёртый уровень. Но помните, что в реально бою не всё решает сила. Часто исход боя зависит от хитрости, везения и теоретических знаний.
— Спасибо, профессор!
— Чтобы поддержать вас, мистер Мортен, я лично стану вашим куратором.
— Спасибо!
— Через три недели положите мне на стол доклад, не менее чем на двести страниц, на тему — "слабые стороны громовержцев". — И предвидя вопрос, он сразу добавил. — Я вам организую доступ в нужную библиотеку, в любое время суток. Можете не благодарить.
Улыбка, что возникла на лице Фила, после хорошего выступления моментально сменилась кислой миной от осознания, что в ближайшие три недели ему придётся провести, вычитывая старые книжки. А при условии, кто стал его куратором, Фил ни на секунду не сомневался, что читать он будет больше всех, кто здесь присутствовал, причём вместе взятых.
— Уважаемый Карл из Инграда, ваш выход.
Карл готовился к чему-то подобному, начав изучать теорию ещё в амбаре с Ришей, а после на корабле с Мортеном и всю проведённую в школе неделю. Всё это время он искал способ создать хотя бы маленький огненный шар, который можно было кинуть в мишень, но собственноручно зажечь огонь, так и не смог.
— Профессор, позволите мне использовать внешний источник?
— Это, конечно, печально, что вы не умеете управлять стихией, создавая её из своего источника. Давайте посмотрим на то, что вы умеете.
Карл достал из своего рюкзака факел. Чиркнув несколько раз спичками, зажёг его.
— И как его вообще приняли на обучение? Он ведь даже искру сделать сам не может! — Найдя кого-то слабее себя, не сдержался Рауд.
Не обратив внимание на подколы со стороны рыжеволосого, с зажатым в левой руке факелом Карл поднялся на арену. Мортен с Филом уже и так слишком близко подошли к Рауду, заставив того замолчать и стушеваться, опуская взгляд в пол. Из-за этого новые знакомые нравились Карлу всё больше.
Профессор, что уже терял интерес, завидев огонь, собрался и внимательно изучал каждое движение последнего испытуемого.
С арены помещение создавало совсем другое впечатление, да и манекен выглядел не столь безобидным, как казался из-за защитного полога. Карл поднял факел и, игнорируя первобытные инстинкты, засунул правую руку прямо в пламя. Манекен тут же оживился, вскинув руки вперёд, поднимая защитный купол вокруг себя, замирая в выжидающей позиции. В груди вновь появилось довольное чувство, что появлялось каждый раз, когда Карл экспериментировал с огнём. Внутри пламени факела прямо в ладони Карла вспыхнул ещё один огонь, куда более яркий. Аккуратно достав маленькое пылающее солнце, Карл бросил уже ненужный факел под ноги. Соединив руки, мысленно разделил солнце на два, медленно начал увеличивать их размер. Одно солнце Карл планировал использовать как оружие, второе как постоянно поддерживаемый источник огня.
Внимательно наблюдая за всеми демонстрациями от предыдущих учеников, Карл понимал, что ему не обязательно спешить и можно полностью не бояться ответного нападения. Кукла всегда наносила атаки той же стихией, что и человек ещё и по словам профессора Сурта, уменьшая их силу до безопасного значения. Если план сработает, то Карл сможет как минимум не ударить в грязь лицом.
Зрители молчали, внимательно наблюдая за выступлением. Профессор Сурт из-за особого распоряжения ректора следить за всеми магами огня, а присутствующие, жадно оценивая силу попаданца. При этом никто, даже сёстры, не болтали лишнего о Карле в стенах школы, следуя наставлениям своих семей, из-за чего знать, что Карл попаданец, никто из профессоров не мог.
Закончив подготовку и явно чувствуя все огненные источники на сотни метров вокруг, начиная от двух ярких фаерболов в руках и заканчивая факелом, что одиноко тлел в подвале башни. Карл открыл глаза, посмотрев на манекен, разгоняя броском огненный шар, корректируя его курс и ускоряя внутренней силой, на интуитивном уровне. Прямо сейчас казалось настолько странным, что пламя не вспыхивало в руках по первому желанию. Сейчас, когда Карл держал огонь в руках, он казался таким родным и естественным, таким завораживающим. Словно птица, что впервые обнаружила у себя за спиной крылья, осознав, что может летать.
От мыслей, покрывающей пелена блаженства, от мутного взгляда, что застыл на огне в руке,
