- Сэр, - сказал капитан, - личный состав базы ждет Вас!
«Где он успел так быстро достать медаль Конгресса?» - подумал я и вышел из помещения.
Перед штабом был построен изрядно потрепанный личный состав базы. Над их головами гордо развевался обгоревший звездно-полосатый флаг. Такая трогательная сцена, хоть в кино снимай. Зал рыдал бы от умиления. Но тут капитан поставил меня перед строем и сказал:
- За беспримерную храбрость, проявленную при обороне объекта от значительно превосходящих сил противника, за находчивость при спасении мирного гражданского населения от колдовских чар я, властью данной мне президентом Соединенных Штатов принимаю прапорщика Российских Вооруженных Сил Макса Безумных в Почетные Зеленые Береты и присваиваю ему личный позывной «Годзилла»!
С этими словами он торжественно водрузил мне на голову, новенький зеленый берет и вручил портрет Джорджа Вашингтона, явно срисованный с долларовой купюры. Что можно было сказать в такой ситуации? Не орать же «Служу России!»? Но капитан сам нашел выход, он пожал мне руку, хлопнул по плечу, а я как можно бодрее гаркнул «Спасибо за доверие».
По базе словно прошли орды гуннов вместе со своими стенобитными машинами . Стена периметра была в одном месте проломлена, а в пяти расплющена и я даже догадываюсь кем. Через плац протянулась цепочка смутно знакомых трех метровых следов. Все вокруг, если не горело, то дымилось, если не дымилось, то было разрушено. Американцам придется, сильно раскошелится на капитальный ремонт. Часть личного состава, причем именно та, которая не была на вечеринке у капитана, сразу после построения, срочно отправилась за стройматериалами в район моего болота. Мне кажется, в ближайшие дни все лягушки в округе будут беспощадно перецелованы.
Удивляло почти полное отсутствие потерь среди личного состава. С одной стороны это объяснялось наличием на базе большого количества охранных амулетов заметно уменьшавших силу удара, а с другой стороны солидный запас живой воды, своевременно заготовленной доктором Ливси.
Погиб, или бесследно исчез, проявив чудеса храбрости, только лейтенант Крюгер. Говорят, что он с последним ящиком гранат бесстрашно бросился в самую гущу марксистов. Что с ним случилось дальше, никто не знает, так как именно в этот момент я превратился в Годзиллу. И стал в этом ночном шоу звездой номер один. Взрывом мощного файербола лаборатория Крюгера была разрушена до основания. Вокруг были разбросаны обугленные клетки и кормушки. Я поднял с земли обгоревшую книгу. Она называлась «Порфирий Соломонович Зигельшухер. Промышленное разведение кур несушек в средней полосе России. Сарапульское книжное издательство».
- Бедняга Крюгер, с отличием закончил Кембридж, Оксфорд, Итон и Сарапульский сельскохозяйственный техникум, чем особенно гордился, - сказала Кейси, смахнув слезинку с ресницы.
- Но при чем здесь куры? – удивился я.
- Это была тема его секретной работы.
- По-моему, он страдал маниакальной тягой ставить опыты на несчастных лягушках, - я даже невольно вздрогнул от воспоминаний.
- Тяга к лягушкам у него по материнской линии. Его мамаша Клавдия Базарова, ведущая свой род от русских обедневших дворян, была известным биологом, по лягушкам как раз и специализировалась.
- Ну, а куры то здесь при чем?
- Ты индокур когда-нибудь видел? – спросила Кейси.
- Не только видел, но даже ел, - с гордостью сказал я. - Они у нас в каждом магазине продаются в охлажденном виде. У них лапы такие огромные. Как у страуса.
- Эти куры были выведены в тайных лабораториях ЦРУ в 60-е годы прошлого века, во время войны во Вьетнаме, специально для борьбы с вьетконговцами.
- С кем, с кем? – не понял я.
- С вьетнамскими партизанами. Первоначально индокуры отличались свирепым нравом и исключительной кровожадностью. Пять индопетухов в клочья разрывали бенгальского тигра, и командование санкционировало массовую выброску кровожадных птиц в контролируемые партизанами районы.
- Ну и что? – спросил я, потрясенный этой неизвестной страницей вьетнамской войны.
-Что, что? – ответила Кейси. – Наши стратеги не учли постоянную нехватку продовольствия у красных и их дьявольскую хитрость. Вьетконговцы приручили этих птичек, солидно пополнив свой рацион. Наши аналитики обнаружили ошибку, но было уже поздно, разведение индокур партизаны поставили на широкую ногу. Они даже умудрились через третьи страны наладить поставки индокуриного мяса и яиц в США. Это один из самых крупных провалов нашей разведки в прошлом веке, после Перл-Харбора, конечно.
- Ну, а причем здесь несчастный Крюгер? – не понял я.
- Выведением породы боевых индокуриц занимался его дедушка. Он постоянно пытался повысить свирепость своих питомцев, работал над этим и день и ночь. И вот однажды ему удалось вывести породу страусокур, или куростраусов, птиц отличавшихся феноменальной кровожадностью. От радости он забылся и, задумавшись о чем-то своем зашел к ним в вольер.
- И что дальше? - спросил я
- А ничего, малыш Крюгер лишился дедушки. – Кейси бросила книгу на разбитые клетки.
- Слушай, а чем здесь занимался сам Крюгер? – я показал рукой на разбитые клетки, - Может его тоже, того, а ….
- Дятлы? - усмехнулась моя невеста, - Не думаю, что они на это способны.
Я обнял ее за талию и мы отправились посмотреть, что стало с пищеблоком, к тому же очень захотелось есть, может это побочный эффект от применения живой воды? И тут мне попались на глаза, выпавшие из перевернутого грузовика упаковки свежего выпуска журнала «Супермужик». Разорвав бумагу и вынув один журнал, я взял его с собой, почитать перед сном…
Кстати, откуда америкосы узнали мое имя? Я не представлялся. Или представлялся? Надо бросать пить. Или значительно уменьшить дозу …
Глава 10 О умном негре. шоколадных зайцах, философском выборе. драконьем гашише и капитане Бармалеусе.
В старом, когда-то роскошном кресле, сидел здоровенный негр, черный как его кожаное пальто. Перед ним, на железном, местами ржавом, столе стояли два завернутых в фольгу шоколадных зайца. Один был зеленый с красными пятнышками, а другой красный с зелеными. Негр безуспешно пытался сделать себе маникюр с помощью зубов и большого сильно зазубренного кинжала. Выполнить эту процедуру, не снимая черных очков, было непросто. Иногда он больно кусал себя за палец, начиная после этого тихо рычать и стучать кулаком по столу. От этого грохота я и проснулся, попытался встать, но не смог. Ноги и руки были крепко связаны, рядом, точно так же спеленатая, лежала Кейси. Все-таки, мы оказались с ней в одной кровати.
Негр увидев, что мы открыли глаза, перестал грызть ногти и радостно улыбнулся.
- Ты проснулся! – сказал он глухим басом. – Хочешь узнать настоящую правду?
- Хочу, - сказал я, уже ничему не удивляясь. Не превратили
