– А ну, не балуй, – сурово повторил хозяин дома. – Если еще раз дернешься, по башке получишь так, что больше не поднимешься. Этого хочешь?
– Сдаюсь, – глухо проговорил Тарис, упираясь скрюченным носом в деревянный пол. – Не буду больше драться.
– Не будешь, – холодно подтвердил мертвец. – Иначе горько об этом пожалеешь.
Они отпустили его, и граф поднялся, уставившись на двоих, которым удалось его победить. Сейчас Каваде было хорошо видно лицо охотника: пустые глазницы, оголенные скуловые кости и зубы, серо-желтая, сползшая с челюстей мертвая кожа. Его длинные засаленные темно-русые пряди волос лежали на плечах, камзол словно припорошен пылью. Это был тот человек, удаляющуюся спину которого они видели за березовой рощей. Но запаха тлена не было. Пахли горевшие березовые дрова – дегтем и теплом.
– Где мы? – почему-то очень спокойно спросил Тарис, переводя взгляд с одного на другого.
В дом вошел большой светло-бежевый пастуший пес, обошел всех присутствующих, понюхал все, до чего смог дотянуться носом, и подошел к хозяйке, уткнувшись мордой в клетчатый передник. Женщина потрепала собаку по голове и ответила за всех:
– Где-где… В Иномирье, понятно же… Давайте, к столу идите, а драки все прекратите. Хотите драться – вон из избы! – и сама пошла к столу, поднимая перевернутую, сбитую мебель.
Кавада по-прежнему сидела не двигаясь и наблюдала происходящее. Бен на пути к столу нашел-таки начищенный до блеска медный таз, поднял и начал разглядывать себя в нем, словно в зеркале, ощупывая лицо. Мертвый человек и Кабанья Голова расставили все уроненное на пол и сели за стол. Хозяйка поставила перед ними бочонок пива, принесла высокие деревянные кружки и сама опустилась на стул рядом с гостьей, сконфуженно пробормотав:
– Нет больше ничего, не клевала рыба сегодня…
Мертвый охотник налил всем темного тягучего пива, пахнущего хмелем. Огонь в очаге, как по команде, осветил дом ярче, хотя никто не подкладывал дров.
– Лицо потом пропадет? – вдруг тоскливо спросил Тарис у сидящих.
– Вестимо, пропадет, – деловито заметил Кабанья Голова, попивая пиво.
– Слишком много вы внимания уделяете им, лицам, – сказал мертвый человек, повернув голову с пустыми глазницами в сторону вопрошающего.
Пересевшая по молчаливому жесту хозяйки Кавада увидела внутреннюю сторону его черепа через дырки глаз.
– Я вон вообще без лица живу, и ничего. И жизнь моя от этого совершенно не изменилась.
- Так ты живешь или уже умер? – граф пересел поближе к ней и придвинул к себе деревянный бокал.
– Не твоя печаль, – отрезал тот. Он слегка шевелил челюстью, когда говорил.
Влил пиво в рот, и Кавада увидела, как полилась тягучая, темная жидкость в почти истлевшее горло, провалившись куда-то внутрь старого камзола. Женщина закрыла глаза… С одной стороны, соседство мертвого человека и Кабаньей Головы казалось неприятным, и она бы предпочла проснуться, но видеть неизуродованного Тариса было в радость…
– Она думает, что мы ей снимся, – хозяйка дома села и с жалостью перевела на нее взгляд.
Все посмотрели на Каваду. Человек с кабаньей головой ущипнул ее за руку выше локтя и засмеялся.
– Просыпайся, красавица, – у него был самый обычный низкий мужской голос, хотя и звучащий из звериной пасти.
– Кавада, это не сон, – Тарис наклонил лицо к ней.
Она вежливо улыбнулась.
– Давайте у нее немного крови возьмем, – предложил Кабанья Голова.
– Что значит «немного крови»? – возмутился граф.
– Ну… в пиво добавим, для аппетита…
– Не надо! – Кавада воскликнула, испугавшись.
– Да ничего с тобой не случится, – успокоила ее хозяйка. – Наоборот, легче жить станет.
– Почему легче? – прошептала перепуганная гостья.
– Если он, – женщина кивнула головой на мертвого человека, – твою кровь попробует, связь у тебя с ним возникнет. Понадобится – на зов твой прийти сможет.
– Не надо ей связи с ним, – резко вмешался Тарис.
– И ему вонять перестанет, – не унималась хозяйка, мотнув головой в сторону Кабаньей Головы. Потом вдруг облизнула нежные губы и произнесла глухим голосом: – И меня за гостеприимство поблагодарить надо…
– А ей какая от этого польза? – спросил Бен.
– Если Страж на зов к ней прийти сможет, смерти поможет избежать, – объяснила ему собеседница.
– Это ты, что ли, Страж? – Тарис перевел внимательные глаза на мертвого человека. – Страж чего?
– Иномирья, – буркнул мертвец. – Границы стерегу.
- А как же мы прошли? – продолжал сыпать вопросами гость.
– Оборотень ты, потому и прошел, – медленно говорил Страж, попивая пиво. – А она с тобой была.
– Ну, давай, хоть каплей крови поделись, – заворчал человек-кабан. – Второй раз за последнюю неделю живой человек проходит. Ну и воняете вы мне!
– А кто еще приходил?
Каваде странно было даже не то, что Тарис задает вопросы, а то, что ему отвечают.
– Человек из Арута с мальчонкой-оборотнем заглядывал, – ответила хозяйка.
– Ирвен Корноуэл с юнгой из Вандервилля, – пробормотал граф.
– А брат его, Фада, мертв? – вдруг неожиданно для себя спросила Кавада.
– Мертв, – ответил ей Страж. – Разве из рук короля ускользнешь?
И обратил пустые глазницы на Тариса.
– Это я-то король? – спросил тот.
– А кто ж еще? Ты король – и бывший, и будущий…
Кавада почувствовала, как волосы зашевелились у нее на голове. Пес внизу улегся прямо на ногу, притащив откуда-то кость, и грыз ее, уперев острый конец в щиколотку. Было больно, и болел локоть, за который ущипнул ее Кабанья Голова. Ей все меньше и меньше казалось, что она спит.
– Почему я бывший король? – продолжал свои расспросы Тарис.
– Так а кто ж это довел страну до такого скотского состояния?! – удивился оборотень.
Граф побледнел и уставился на говорящего. Ему на помощь пришла Кавада:
– Но ведь Травалы же правили!
– Нет! Никто наверху не разрешал смену власти, – серьезно сказал Страж и кивнул головой на Бена. – Это он позволил пасть Империи. Он молчаливо наблюдал, как все рушилось. Он злорадствовал, доказывая сам себе, что без его семьи все катится к демонам. И он и прекратил это безобразие. Я же сказал, что он король!
– О чем ты говоришь? – Тарис побледнел еще больше и весь напрягся. – Я крутил мельничное колесо, как старый осел, когда Империя пала! Я всего лишь был солдатом, все эти годы. И… колдун предложил мне присоединиться к восставшим…
- Хоть себе-то не ври, – покачал головой мертвый охотник. – Ты отказался стать королем, вместо брата. Самоустранился, так сказать… И из-за этого случился мятеж.
– Когда я отказался?! – в отчаянии вскричал Тарис.
– Когда тебе женщина предлагала.
– Так что, надо было брата убить?!
– Не тебе его убить. Он должен был уйти далеко-далеко, чтобы встретить девушку с янтарными глазами… И у них давно бы родился сын, и в Аруте уже бы правил король.
– Ничего не понимаю, – прошептал граф, откидываясь на спинку грубо сработанного стула.
– Ты должен был стать правителем, твое время давно пришло… Но ты отказался. Была смелость к жене императора войти, значит, нужно было смелостью обладать и его место занять. Тогда бы ничего не случилось плохого, что
